Де Монтрёйль. Встаньте, прелестная кузина! Что с вами?

Изабелла. Я для вас потеряна... Мы все погибнем... Возьмите же обратно это кольцо!

Де Монтрёйль. Я догадываюсь, что вы хотите дать обет, и беру назад кольцо. Признаюсь, я и сам дал обет постричься в монахи, если только спасусь от грозящей нам гибели.

Изабелла. Так, хорошо. Вот ваше кольцо. Пойдите прочтите отходную молитву, пока я буду готовиться в своей молельне.

Де Монтрёйль. Но...

Изабелла. Ради бога, идите, Монтрёйль! Дайте мне вашу руку. Мы друзья, не так ли?

Де Монтрёйль. Навсегда...

Изабелла. Да, навсегда... Прощайте! (Уходит.)

Де Монтрёйль. Что она задумала? Да поможет ей пресвятая дева! (Уходит.)

КАРТИНА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Ставка Пьера перед осажденным замком.

Пьер, Оборотень.

Пьер. Позор! Даже сарацины так бы не поступили. Белое знамя и тот, кто его несет, должны быть так же чтимы, как святое причастие и священник, который выносит его народу.

Оборотень. Мне плевать на ваши обычаи и законы, господа воины! Не думайте, что вы здесь командуете послушными наемниками. Мы взялись за оружие, чтобы добыть себе волю, и ведем борьбу не на живот, а на смерть.

Пьер. Ты воображаешь, будто ты один здесь начальник и можешь отказать в капитуляции потому, что тебе так хочется?

Оборотень. А не думаешь ли ты, что вправе заставить нас предложить ее, раз ты настолько труслив, что еще боишься своих бывших господ? Чего тебе здесь надо? Почему ты не под Бове? Отец Жан звал тебя.

Пьер. Стану я тебе отдавать отчет в моем поведении, разбойник? Наш военный совет будет судить тебя и твоих волков, я обращусь туда с жалобой.

Оборотень. Это только мне и нужно. Пусть нас рассудят.

Пьер. А до тех пор я полный хозяин на этом участке. Уходи!

Оборотень. Я ухожу, но буду следить за тобой, помни!

Входит конник.

Конник. Начальники! Досточтимый отец Жан и благородные вожди Лиги ставят вас в известность, что ими взят город Бове. После трехдневного грабежа они возвращаются с осадными машинами и пушками, чтобы взять этот замок.

Пьер. Что ж, город был взят приступом?

Конник. Нет, добрые люди отворили нам ворота. Стоило посмотреть, как бежали буржуа, как кричали женщины, как горели дома! Эх, славная досталась нам добыча деньгами и движимым имуществом! И это, не считая более ста богатых горожан, которых держат ради выкупа.

Пьер (в сторону). В какую пропасть я ринулся?

Оборотень. Скоро ли наши вернутся?

Конник. Конница уже невдалеке. Сивард в авангарде, а вы знаете, как он проворен.

Оборотень. Этот сразу двинет вперед наше дело. Прощай, холоп д'Апремона! На днях я сведу с тобой счеты. (Уходит с конником.)

Входит крестьянин.

Крестьянин. Атаман! Толстуха Марион выскочила из окна и сдалась нам. Хотите допросить ее?

Пьер. Пусть войдет.

Входит Марион.

Марион. Вот и свиделись нежданно-негаданно. Как вы хорошо одеты, мессир Пьер! Вас не узнать в этом атласном платье!

Пьер. Ты убежала из замка?

Марион. Да, там больше нечего есть. (Делает ему знак.)

Пьер (крестьянину). Уходи.

Крестьянин уходит.

Нечего есть, говоришь? А почему вы не сделали вылазку, чтобы захватить быков, которых послали пастись на самый край рва?

Марион. Гарнизон слишком слаб, и мы боялись, что вы устроили нам ловушку... Прочтите письмо.

Пьер. Письмо?.. Ко мне?.. От госпожи Изабеллы?

Марион. Бедная барышня! Немало она пролила слез, пишучи это письмо.

Пьер. Я просто глазам не верю!

Марион. Когда прочтете, еще больше удивитесь.

Пьер (прочтя письмо). Ты лжешь, Марион! Твоя госпожа не могла написать это! (Перечитывает письмо.) «Господин Пьер! Если вы пропустите моего отца, мессира де Монтрёйля и гарнизон замка и поможете им добраться до безопасного места, то я отдаюсь в ваше распоряжение и готова стать вашей женой.