До следующего поезда с делегатами оставалось около двух часов.

— Скубилина видел? — Игумнов обернулся к заместителю.

— Позорно бежал…

Сразу после выстрела, не сговариваясь, почти одновременно перрон покинули все первые лица.

«Еще загадка групповой социальной психологии…»

С десяток вокзальных оперативников продолжали процеживать холодную глинистую жижу в поисках свинцовой горошины. Оцепление из числа слушаков Высшей Школы милиции сдерживало любопытных.

Слушаков убрали лишь на минуту — к вокзальной кассе сборов пропустили такси с инкассаторами. Они приезжали в разное время, сообразуясь с собственным негласным графиком.

Сегодня они прибыли с небольшим опазданием.

— Случилось чего, командир? — из машины высунулся знакомый Игумнову сборщик из «афганцев». — Или просто так?

— Руки моем снегом, — Игумнов тоже был «афганцем». — Врач прописал…

— Держись, командир!

— Что тут происходит?

Потный, весь взмыленный начальник отдела Картузов появился неожиданно. Ему уже успели шепнуть о случившемся.

— Все по местам!

Картузов начал кричать еще издалека вначале перрона.

— Немедленно прекратить!

Причину странного приказа поняли несразу.

— Товарищ подполковник…

— Отставить! Никаких разговоров! — Картузов сразу заткнул рты. — Всем по платформам! Забыли?! Проходит литерное мероприятие! Воронежский скорый на подходе!

Он не успел договорить.

— Товарищ подполковник!

Удачливый младший инспектор протянул руку — Карпец снова отличился.

— Вот она! — С ладони у него стекала мутная жижа. — Смотрите!

В центре ладони лежала сплющенная металлическая горошина.

— Пуля!

Картузов буквально подпрыгнул.

— Где твой пост, Карпец?

— Я…

— Туда и иди! Слышишь? Быстро.

— Разрешите доложить…

— Начальнику розыска! Игумнову!

— Я здесь. — Игумнов блеснул тусклыми металлическими фиксами.

— Разберись.

Теперь все сразу же стало ясно, как Божий день.

«С этого и следовало начинать…»

Начальство страховалось на будущее.

Слова «выстрел», «нападение» не должны были прозвучать в его присутствии.

Картузову лично никто ни о чем не доложил. Он ни о каком чрезвычайном происшествии не знал. И не должен был знать по определению.

— Игумнов. Бери все в свои руки. К воронежскому поезду все должны быть на своих местах!

Выстрел, раздавшийся в самой гуще правительственного автотранспорта, был слишком явственен.

Подполковник Козлов — ответственный по линии Траспортного КГБ, слышал его вместе со всеми.

Видел и выезжающую машину с номерным знаком «00–10» и даже встретился с глазами мужика, сидевшего на заднем сиденьи, лицо показалось знакомым.

«Свой! „Комитетские дела!..“»

Привыкший к нетрадиционности всякого рода оперативных комбинаций своего всесильного непредсказуемого ведомста, неожиданным и зачастую несогласованным действий различных Служб и Направлений Козлов предпочел не реагировать.

Одиночный хлопок на перроне, переполненном представителями спецслужб, мог означать что угодно. Чтобы не попасть в просак, прежде, чем действовать, надо было прояснить до конца ситуцию.

«Кто-то сверху должен дать команду…»

Кроме него, выстрел слышали десятки людей.