|
- Это главарь, известный своей жестокостью? - с ужасом и отвращением вскрикнул Лаланд. - Убийца севенского первосвященника? - Он самый. - Но этот негодяй способен на все. - На все. - Велите своим людям схватить его. - Но он убьет вас. - Невозможно. - Может быть, но отступать поздно, - холодно сказал Кавалье, к которому вернулось самообладание. Устремив на него неумолимый пристальный взгляд, Ефраим, казалось, следил за всеми его движениями. Положение молодого предводителя было ужасно. Ему нужно было оправдать в глазах своего отряда принятый договор, который был не безупречен, он сам чувствовал это. В такую опасную минуту он погиб бы, если б выказал хоть на секунду боязнь перед ужасающим возмездием, которым грозил ему Ефраим. А между тем он хорошо знал неумолимое изуверство лесничего: он не сомневался, что при первом слове, которое будет истолковано этим человеком, как измена, - он убьет его без малейшего колебания. Чувствуя всю опасность, Кавалье громко сказал Ефраиму: - Чего ты хочешь, брат? Что значат твои угрозы? Мне необходимо говорить со своими солдатами: они принадлежат мне, как я им. Лесничий не двинулся с места и повторил, сохраняя свою угрожающую осанку: - Говори, говори, я слушаю тебя. Господь тебя, слышит, рука моя готова. - Господин Кавалье находится здесь под защитой г. маршала де Вилляра! - воскликнул Лаланд. - Мы - предъявители договора, подписанного им и маршалом. В силу этого договора, он обязывается сложить оружие. Посягательство на его жизнь было бы самой подлой изменой: это значило бы убить посла; и его смерть потребовала бы страшной мести. Подумай об этом ты, несчастный! - воскликнул Лаланд, обращаясь к Ефраиму с угрожающим видом. Лесничий повернул голову к камизарам, как бы призывая их в свидетели речей королевского офицера, возвещавших подчинение Кавалье. Шепот удивления промчался по рядам камизаров. - Друзья мои! - сказал Лаланд. - Король дарует вам свое прощение. Ваш предводитель столковался с Вилляром. - Заговоришь ли ты, Иуда, заговоришь ли ты? - проревел Ефраим Жану, размышлявшему, каким способом объяснить свое поведение своим. - Замолчи! - воскликнул Лаланд. - Дело идет здесь о приказаниях его величества и его светлости маршала де Вилляра. Этот отряд не твой: он ждет приказаний своего начальника. Ефраим пожал плечами, не отвечая Лаланду, и показал на него камизарам пренебрежительным движением. Потом он поднял свое тяжелое ружье и сказал Жану: - Молчание моавита, не есть ли признание своей вины? Если так, умри и будь проклят! Видя кровожадность Ефраима, Лаланд тихо сказал Кавалье: - Это взбесившееся животное. Я потихоньку заряжу один из своих пистолетов. Не бойтесь ничего, говорите со своими людьми. При первом движении, которое он сделает, я его убью, как собаку. За все я сам и отвечу маршалу. - Ради Бога, не делайте этого: вас убьют! - живо сказал Кавалье. |
