Раскрытие «аферы Ставиского» в начале 30-х годов привело к падению правительства Шотана, усилило нападки ультраправых, которые демагогически выступали с разоблачением коррупции среди министров и чиновников III Республики. Тогдашний префект Парижа, фашист Кьяпп вывел своих молодчиков на улицы столицы, вознамерившись 6 февраля 1934 года сбросить президента. Этот мятеж, к счастью, удалось подавить. Многие историки считают, что все эти события способствовали победе в 1936 году социалистов и коммунистов на выборах и приходу к власти правительства Народного Фронта.

Отец Саша Ставиского советовал сыну «не высовываться». Тот действовал вопреки совету «предка». В результате с ним оказался связан такой клубок политических противоречий, который разрубить смогла лишь смерть Ставиского.

Ален Рене говорил, что «хотел сделать притчу, то есть легенду без лишних затей». Для ее наилучшего воплощения ему крайне важно было подобрать нужных актеров. На главную роль давно был выбран Жан-Поль Бельмондо, по заказу которого Семпрун писал сценарий. Кроме того, Ален Рене хотел дать одну из ролей старому актеру Шарлю Буайе. Он настаивал также, чтобы музыку писал американец Стефен Сондхейм. Таковы были его жесткие условия. И они были приняты.

Картина «Ставиский» рассказывала не про всю жизнь главного героя, уроженца украинского местечка Слободка, не о его «пути в высшее общество», а о лишь нескольких последних месяцах жизни – с 1933 июля по 1934 январь года. В эти месяцы власти его то выпускали на свободу, то снова заключали под стражу. Власти словно не знали, как с ним поступить. Он их компрометировал, но его разоблачения могли быть еще опаснее. В эти месяцы Ставиский особенно остро чувствует свое безграничное одиночество. Обложенный врагами со всех сторон, он мечется, пытается скрыться. Понимая безысходность своего положения, он, в конце концов, кончает жизнь самоубийством, повторив поступок своего отца, который это сделал, узнав о «деяниях» обожаемого сына. Ставиский оправдал диагноз личного врача о суицидном характере своего подопечного. Однако не все были согласны с версией о самоубийстве (которой придерживаются авторы фильма). Было установлено, что выстрел в упор мог быть произведен и наемным убийцей. «Ставиский слишком много знал, поэтому его и убили», – заявила его вдова.

Писательница Коллет, долго изучавшая биографию Ставиского, тоже считала, что этот человек не мог долго прожить, одержимый не столько страхом смерти, сколько старости. Она рассказывала, что он спал, приложив сырые эскалопы на лицо, чтобы кожа не утратила свежести и не покрылась морщинами, жил «по максимуму», понимая, что молодость уходит, что скоро он перестанет интересовать женщин. Охота за красотками значила для него даже больше, чем авантюры на бирже.

Вот такой сложный и противоречивый характер предстояло сыграть на сей раз Жан-Полю Бельмондо. Как бы ни отрицал Ален Рене, что фильм его не политический («Я сделал романтический дивертисмент в стиле 30-х годов», – утверждал он), «Ставиский» несет все ингредиенты политического кино. Это подтверждают эпизоды картины, даже такой спорный, как попытка связать Ставиского с Троцким, который как раз в то время приехал во Францию и даже некоторое время жил на той самой вилле в Шамони, где найдет свою смерть затравленный «красавец Саша». Фильм был полон аллюзий, которые не могли ускользнуть от внимательного зрителя, не говоря о критике. Писатель Франсуа Нуриссье подчеркивал в еженедельнике «Ле Пуэн»: «Зритель сам не знает, отчего вздрагивает. Уж не от предчувствия ли конца света?» А Пьер Бийар в «Журналь дю Диманш» обращал внимание на то, что через «нескладную смерть одного человека фильм показывал конец замечательной эпохи с присущей той легкостью бытия».