Марк Твен. Жанна д'Арк
Жене моей - Оливии Ленгхорн Клеменс эту книгу в день двадцатипятилетней
годовщины нашей свадьбы (1870-1895) в знак благодарного признания ее
неутомимой и бессменной службы в качестве литературного советчика и
редактора посвящаю
Автор
Обратите внимание на одну важную особенность. Среди мужчин и женщин,
чьи имена значатся в анналах истории, Жанна д'Арк - единственный человек,
который в свои семнадцать лет занимал пост главнокомандующего вооруженными
силами страны.
ЛАЙОШ КОШУТ {Прим. стр.17}
ПРЕДИСЛОВИЕ ПЕРЕВОДЧИКА {Прим. стр.19}
Чтобы дать правильную оценку характера какой-либо выдающейся
исторической личности, необходимо подходить к ней с меркой ее эпохи, а не
нашей собственней. Если подходить к ней с меркой какого-то одного столетия,
то самые благородные характеры более давних времен теряют свой блеск; если
рассматривать знаменитых людей с позиций сегодняшнего дня, то, пожалуй, не
найдется ни одной личности, жившей четыре-пять столетий тому назад, которая
бы выдержала испытания во всех отношениях. Но образ Жанны д'Арк -
единственный и неповторимый. К нему можно приложить мерки всех времен, не
рискуя ошибиться. С точки зрения любой эпохи он одинаково безупречен,
идеально прекрасен; он и сейчас стоит на высоте, недосягаемой для простого
смертного.
Если принять во внимание, что ее век был самый грубый, самый
испорченный, самый развращенный из всех мрачных веков истории, то нельзя не
удивляться чуду, - как такая почва могла вырастить такой дивный плод.
Контраст между ней и ее веком - это контраст между днем и ночью. Жанна д'Арк
была правдива, в такие времена, когда ложь была обычным явлением в устах
людей; она была честна, когда целомудрие считалось утерянной добродетелью;
она твердо держала свое слово, когда ни от кого нельзя было ждать верности;
она отдавала свой великий ум великим помыслам и великой цели, когда другие
великие умы растрачивали себя на пустые прихоти и жалкое честолюбие; она
была скромна, добра, деликатна, когда грубость и необузданность, можно
сказать, были всеобщим явлением; она была полна сострадания, когда, как
правило, всюду господствовала беспощадная жестокость; она была стойка, когда
постоянство было даже неизвестно, и благородна в такой век, который давно
забыл, что такое благородство; в своих убеждениях она была тверда, как
скала, в то время, когда люди ни во что не верили и все попирали; она была
непоколебимо верна в век, пропитанный до мозга костей вероломством; она
сохраняла свое личное достоинство незапятнанным в век раболепства и
низкопоклонства; она была воплощением неустрашимого мужества в то время,
когда надежда и мужество иссякли в сердцах ее соотечественников; она была
безупречно чиста душой и телом, когда общество даже в высших слоях было
растленным и духовно и физически, - и всеми этими добродетелями она обладала
в такое время, когда преступление было обычным явлением среди монархов и
принцев и когда самые высшие чины христианской церкви повергали в ужас даже
это омерзительное время зрелищем своей гнусной жизни, полной невообразимых
предательств, убийств и скотства.
|
