— Доброе утро, майор, — услышал он голос Силвер, тихий, но различимый в ночной тишине.

— Привет, Силвер.

— Я пришла поблагодарить вас… за все, что вы сделали для меня вчера.

— За то, что я вернул вас с «Ривала»? — В его голосе слышалась ирония, но Силвер, казалось, ее не замечала.

— Вы были очень добры. Я не встречала такого к себе отношения долгое время.

Морган попытался разглядеть выражение ее глаз, но лицо Силвер было скрыто темнотой.

— Как я понял, Уильям плохо к вам относился?

Силвер отвернулась, глядя на темную поверхность воды.

— Сколько прошло времени с тех пор, как вы видели его в последний раз? — спросила она.

— Пятнадцать лет.

— Любой человек сильно меняется за полтора десятка лет.

— Ну, не любой.

— Но мой отец точно изменился, — произнесла Силвер без всякого выражения в голосе.

Морган ничего не ответил. Может, она и права, хотя в это трудно поверить. На таких людей, каким был граф, всегда можно положиться. И годы их редко меняют.

— Именно из-за него вы и бежали? — наконец прервал тишину Морган, поскольку Силвер больше не произносила ни звука.

«Скажи, что да, — сказала себе она. — Не важно, что Морган Траск будет о тебе думать. Спастись гораздо важнее». Она открыла рот, но слова неожиданно застряли у нее в горле.

— Это так? — мягко подбодрил ее Морган. Силвер кашлянула, прочищая горло, чтобы повторить свою попытку. «Скажи это», — приказала она себе еще раз и с удивлением поняла, что не может выполнить собственное распоряжение.

— Мой отец — грубый человек, — наконец произнесла она, думая, что сказала недостаточно. — Иногда он бывает очень груб, настолько, что напоминает садиста. Если я вернусь, он никогда больше не позволит мне уехать.

— Ну, это смешно. Каждый человек хочет видеть свою дочь счастливой. И Уильям хочет сделать то, что считает для вас самым лучшим. Когда-нибудь вы встретите красивого молодого человека, выйдете замуж, у вас будут дети. И от всего этого вы бежите?

— Вы ошибаетесь, майор. Вы его совсем не знаете. Его наказания часто… очень жестоки. Отец хочет, чтобы я оставалась с ним всегда. Это не было бы так плохо, если бы он относился ко мне иначе. Но… — Силвер почувствовала, что ее горло непроизвольно сжалось. Перед мысленным взором возникло лицо отца. На лице была написана ненависть. Она вспомнила, как горели ее щеки от его пощечин, соленый вкус крови из разбитых губ, боль в ребрах, когда она, обессиленная, лежала на полу. Она подумала о том порезе на теле, который он оставил своей бритвой…

— Извините, — прошептала она. — Становится холодно. Мне не следовало выходить без шали.

— Силвер…

— Спокойной ночи, майор.

Она исчезла во тьме до того как Морган сумел ее остановить.

Мог ли он так ошибаться в Уильяме? Морган решил, что вряд ли. Скорее Салина снова принялась за свои проделки. Она все еще хотела добиться своего, и она могла сказать все, что угодно, чтобы добиться поставленной цели.

Завтра он вернет Уильяму дочь и наконец отдаст свой долг.

Морган обвел глазами волнистую поверхность воды, пытаясь найти взглядом ту большую рыбу, которую видел перед появлением Силвер. Эта девушка сегодня выглядела великолепно — впрочем, как и всегда, — простой наряд прислуги в таверне нисколько не умалял ее красоты. Перед Морганом все еще продолжали стоять ее лицо, залитое лунным светом, большие карие глаза и серебристые волосы.