|
Клинг испытывал большое искушение разбудить ее и расспросить про того «одного мужика», но в этот момент в спальню вошел хозяин, выразительно прокашлялся, и Клинг побоялся, что его заподозрят в изнасиловании или, по крайней мере, попытке сексуального принуждения. Но назавтра, прежде чем уехать (Гасси таки осталась, как и грозилась), Клинг потихоньку порасспрашивал людей и узнал, что блондиночку зовут Моника Торп. В понедельник утром он позвонил в агентство Катлера, представился как муж Огасты, сказал, что они хотят пригласить Монику на маленький семейный прием, и получил ее телефон, которого не было в справочниках. Когда Клинг позвонил Монике домой, Моника сказала, что она его не знает и не помнит, чтобы говорила что-то насчет Огасты. И вообще, Огаста – совершенно замечательный человек, и они с ней лучшие подруги. Клинг не успел вставить ни слова – она тут же бросила трубку. Он тут же перезвонил.
– Слушай, мужик, отвянь, а? – сказала Моника. – Я понятия не имею, о чем ты говоришь. И снова бросила трубку. – Вот так вот, – закончил Клинг. – И все? – спросил Карелла. – Ты хочешь сказать, что... – Я тебе рассказал все, что произошло. – Да ничего не произошло! – сказал Карелла. – Какая-то дуреха ужралась в дым и навешала тебе лапши на уши, а ты... – Она говорила, что все время видит Огасту. С мужиками, Стив! С разными мужиками! Особенно с одним, Стив! – Ага. И ты ей поверил, да? – Я уже не знаю, чему верить! – Ас Огастой ты об этом говорил? – Нет. – А почему? – А что мне делать? Взять и спросить, нет ли у нее любовника? А если она ответит, что есть? И что тогда? Это жопа, Стив... – Если бы я оказался в такой ситуации, я бы тут же спросил у Тедди... – А что, если бы она сказала, что это правда? – Мы бы с этим разобрались. – Ну да, конечно. – Именно так. Клинг помолчал. На лице его блестели бисеринки пота. Казалось, он вот-вот расплачется. Он достал из заднего кармана носовой платок и промокнул лоб. Втянул воздух сквозь зубы и наконец спросил: – Стив... а у вас с Тедди по-прежнему все в порядке? – Да. – Я имею в виду... – Я знаю, что ты имеешь в виду. – Я имею в виду в постели. – И в постели тоже. И во всем прочем. – Потому что... я... я, наверно, не поверил бы ни единому слову из того, что наплела та девица, если бы я... если бы я и раньше не почувствовал неладное. Понимаешь, Стив, в последнее время... наверно, с июня... мы... понимаешь, раньше нас буквально тянуло друг к другу. Я приходил с работы, и она сразу на меня набрасывалась. А в последнее время... – Он потряс головой и умолк. Карелла ничего не сказал. Он смотрел вперед, на дорогу. Погудел пешеходу, который собирался перейти дорогу на красный свет. Клинг снова потряс головой, достал платок и еще раз промокнул лоб. – Просто в последнее время... уже довольно давно... между нами ничего нет. В смысле, все не так, как раньше. Когда-то мы не могли расстаться ни на минуту. А теперь, даже когда мы занимаемся любовью, все так... холодно и пусто, Стив. Словно она просто терпит меня. Понимаешь, о чем я? Просто... просто... просто ждет, когда все это закончится. Жопа, Стив! – закончил он, уткнулся лицом в платок и начал всхлипывать. – Говори, говори, – сказал Карелла. – Извини... – Все в порядке, говори дальше. – Такая жопа! – повторил Клинг, всхлипывая в платок. |
