Дробаха потер ладони и заговорил мягко, словно все это не возмущало его. Мне не понравилась манера следователя, лишь потом дошло, что у него такой характер, точнее, привычка, и даже о вещах мерзких не говорил жестко и с возмущением.

- Следовательно, мы можем представить себе картину преступления. Бандиты остановили за Мелитополем "Волгу" Бабаевского. Преступник в милицейской форме сел рядом с водителем, другой - за ним. Во время поездки, то есть в течение пятнадцати - двадцати минут, узнали, что Бабаевский едет в Крым на две недели, и не в санаторий или дом отдыха, куда могли бы случайно позвонить родители убитого или сотрудники. Это устраивало бандитов, и они приказали Бабаевскому свернуть на проселок к птицефабрике. Здесь, выбрав удобный момент, попросили остановиться и убили его. А дальше товарищ Хаблак довольно ярко нарисовал картину.

- Если в картотеке не найдем левшу с челкой, не знаю даже, за что зацепиться, - сокрушенно сказал я. - Единственное, вещи Бабаевского. Японский магнитофон.

- Точно, - согласился Каштанов. - Прошу заняться магнитофоном, капитан Хаблак. Кажется, аппарат был испорчен, и Бабаевский собирался исправлять его.

Дробаха подышал на кончики пальцев, будто хотел согреть их, и вставил:

- По крайней мере, здесь есть какая-то перспектива. Правда, займитесь магнитофоном, а я - картотекой.

В городе было несколько магазинов, где принимали на комиссию радиотовары. Идя в первый из них - на Крещатике, - я думал, что, наверное, эта наша магнитофонная версия лопнет как мыльный пузырь. Не такой он дурак, этот лысый убийца, чтобы ждать, пока продадут магнитофон. Да еще и неисправный. Сходит раньше в мастерскую. Он находился в Киеве больше недели, пять дней слонялся без дела, ожидая, пока придут деньги в сберкассу, - мог не торопясь подыскать покупателя магнитофона. Предварительно починив его.

Я представил себе, какой страх колотил в эти дни лысого бандита и его напарника. Ведь рассчитывали сразу получить деньги в магазине... Молодец бухгалтер, не отступила от инструкции и этим хоть немного спутала карты преступникам.

Но ведь, одернул я себя, потряслись немножко, а теперь-то все прошло, и ловить их вам, капитан Хаблак, еще черт знает сколько.

По крайней мере, надо разослать по областям ориентировку. Может, за что-нибудь и удастся зацепиться.

Кроме того, я был уверен, что этот лысый бандит (а судя по всему, он был главарем, другой, с челкой, простой исполнитель) не остановится на одном преступлении. В нем чувствовался размах, он мог предвидеть на много ходов вперед, - такой вряд ли ограничится деньгами за "Волгу". Это также давало какие-то шансы, но надеяться на них я не имел права: мое задание как можно быстрее задержать бандитов, чтобы предупредить их следующие преступления.

Когда-то майор Худяков долго и нудно поучал нас, как именно должны ежедневно вести себя работники милиции: ни на секунду не забывать, что мы стоим на страже закона, быть пламенными патриотами, честными, преданными, вежливыми и т. д. и т. п. А я думал, что, кроме всего этого, мы должны иметь хорошую порцию злости. Да, именно злости - без нее я не представляю себе нашей профессии. Хороших людей мы не разыскиваем, имеем дело с хулиганами, преступниками и бандитами, тут добрым быть противопоказано, тут кто кого, и ставка иногда - жизнь. Я знал, что поймаю убийц Бабаевского, не могу, просто не имею права не поймать. Какой же из меня тогда сыщик!

В магазине на Крещатике продавались два японских магнитофона. Один был сдан на комиссию одиннадцатого июня, другой - через три дня гражданином Васильковским. Записав его адрес и выяснив, что после двенадцатого июня тут не продано ни одного японского магнитофона, я поехал в другой комиссионный магазин на бульваре Леси Украинки.

Здесь продавались три "японца" фирмы "Sony". Однако все они были сданы на комиссию до тринадцатого июня.

Я поговорил с симпатичным парнем - продавцом и узнал, что японские магнитофоны можно отремонтировать только в двух мастерских.