Амальгама тоже вела себя странно, высвечивая красным то один, то другой участок грибницы. Сканер будто сбоил, не мог определиться, что скрывается под этим живым бугристым ковром.

Я снова бросил взгляд на дверь, но за ней уже никого не было.

Девчонка застонала, и я невольно стиснул зубы. Ну, чего я медлю?! Знаю же, что просто бросить её здесь, пройти мимо – не смогу. Это надо быть полным моральным уродом.

– Потерпи… – шепнул я, и она замерла, не сводя с меня умоляющего взгляда.

Я сделал еще пару шажков вперед, стараясь ступать по незанятой побегами плитке. Чуть дальше попавшей в ловушку жертвы, на стыке между полом и стеной, заметил большой веретенообразный бугор. В нем сквозь побеги грибницы проглядывало что-то светлое. Кажется, обувь.

Да. Белый женский кроссовок. А в другом месте – край розовой футболки, точно такого же цвета, как на девчонке. Вот так совпадение.

Огненный клинок сам собой вырвался из наруча, повинуясь моему бессознательному запросу. В полутьме его голубоватое сияние было таким ярким, что отбросило пятно света на пол и стену, отразилось яркими сполохами в широко распахнутых глазах жертвы.

Девчонка снова дернулась, вытаращилась на меня, на клинок. При этом странно изогнулась – будто отстраняясь. Выражение ее лица неуловимо изменилось.

Так вот в чем дело. Ты не приманка, синеглазая. Ты и есть хищник.

Дальше все произошло так быстро, что действовал я на чистых рефлексах. Ударил еще до того, как полускрытое прядями темных спутавшихся волос лицо вдруг исказилось, разваливаясь на две части и превращаясь в огромную усеянную мелкими зубами пасть. Но тварь оказалась еще быстрее. Сама девчонка и опутавшие ее щупальца мгновенно преобразились, сбрасывая маскировку и превращаясь в этакий хищный цветок с огромным бутоном-пастью на гибком стебле. Атаковал этот бутончик со стремительностью кобры.

Когда эта пасть, увернувшись от удара клинка, метнулась ко мне, я провернул трюк, которого и сам от себя не ожидал. Получилось что-то вроде нырка в серый мир, но частичного, длящегося лишь несколько мгновений. Я успел лишь разглядеть, как пасть прошла сквозь меня, превратившись в призрачный, будто сотканный из дыма силуэт, в то время как сам я, крутанувшись, прыгнул в сторону, обходя тварь сбоку, и ударил снова, уже выныривая в реальность.

Светящийся клинок перерубил толстый, с моё бедро, стебель, и жуткий зубастый «цветок» плюхнулся на пол. Обрубок задергался, разбрызгивая во все стороны жирные черные капли. Я рванул вдоль стены вперед по коридору – не столько чтобы увернуться от возможной атаки, сколько чтобы не запачкаться в фонтанах этой жижи. Толкнул плечом дверь, наваливаясь на ручку, и вылетел на лестничную площадку.

С той стороны было тихо и сухо. Грибница сюда пока не добралась, лестница выглядела полностью чистой. Разве что жутко пыльной – по ней, похоже, не так давно таскали какие-то стройматериалы. Странного чужака в бесформенном балахоне уже давно и след простыл.

Заглянул сквозь стеклянную вставку обратно в коридор. Грибница по ту сторону двери будто взбесилась – вспучилась, почти оторвавшись от стены, обрубок толстого щупальца продолжал конвульсивно дергаться. Там, где до этого у стены был бугристый нарост, часть щупальцев разошлась, и я успел разглядеть обезображенное тело девочки в розовой футболке с принтом, джинсах и белых кроссовках.

Похоже, эта дрянь, поймав ее, опутала и потихоньку переваривала. А тем временем, приняв ее облик, попыталась приманить следующую жертву.

Я тихо, сквозь зубы, выругался. Очень хотелось вернуться обратно и вырезать эту заразу клинком под самый корень, нашинковать на мелкие кусочки. А лучше бы, конечно, выжечь чем-нибудь вроде напалма.