Джима вытащили из ванной в оцепеневшем состоянии, каблуки его Тимберлендов волочились по жесткому полу, а голова звенела, словно колокол. Когда его ботинки миновали порог ванной, Эдриан захлопнул дверь, а Эдди оторвал Джима от пола и перекинул через плечо.

Испытывая головокружение и дезориентацию, Джим попытался опознать флотилию новых звуков, доносившихся будто издалека. Посмотрев на кухонный стол, он увидел, что ножи двигались, выстраивались, создавая порядок из прежнего хаоса. То же самое происходило с комодами… что объясняло вибрацию: они дрожали на своих ножках, выстраиваясь в ряд, словно солдаты.

Джин смутно помнил, как они покинул чердак, не особо осознавал путь вниз по лестнице… но холодный воздух на улице привел его в чувство, так, чтобы он смог вырваться из хватки Эдди и на своих двоих добраться до грузовика.

Когда Эдриан увозил их прочь, перед глазами Джима стояло лицо девушки.

В этот раз никто не пел.

И не сказал ни слова.

Глава 34

Насмешка Девины металась в голове Вина, словно шарик по пинбол-автомату, вызывая звон всевозможных злобных колокольчиков и совсем ненужные мысли: Джим и Мария-Тереза одни… в ее машине… возвращаются к нему в квартиру…

– Ты помнишь всех, с кем была? – сказала Девина Марии-Терезе. – У тебя, должно быть, невероятная память. Но прямо сейчас важен только один из тех мужчин… не правда ли, Вин?

Вот оно, перепутье, подумал Вин. Место выбора того или иного пути.

И он абсолютно четко понимал, что если позволит словам Девины пустить корни, то пропадет навеки, и все же, какой-то части него казалось, что в них была немалая доля правды: Мария-Тереза оставалась наедине с Джимом, она спала с мужчинами за деньги, а если эти двое были вместе в сексуальном плане, этого Вин не сможет вынести.

Голос Девины понизился до шепота.

– Ты всегда боялся превратиться в своего отца. И посмотри теперь на себя – забавляешься со шлюхой.

Вин резко сделал шаг к ней, отступая от Марии-Терезы. Забавляешься со шлюхой…

Слова Девины и осознание того, чем Мария-Тереза зарабатывала на жизнь, лишь усилили эффект от воспоминаний об отце и матери.

Забавляешься со шлюхой…

Он сконцентрировался на Девине, на самом деле видя ее…

– Ты так права, – прошептал он, когда правда открылась ему.

Вдруг лицо и глаза Девины изменились, сочувствие согрело ее черты и избавило от гнева.

– Я не хотела этого для тебя. Ничего из этого. Просто вернись ко мне, Вин. Вернись.

Он шел вперед, приближаясь все ближе и ближе к Девине, которая протянула к нему руки. Оказавшись перед ней, он убрал с ее уха темную прядку. Наклонившись к губам женщины, он с силой вцепился в ее волосы.

– Вин… о да, Вин. – Она выдохнула его имя с облегчением и триумфом. – Все так и должно быть…

– Иди. На. Хер. – Когда она попыталась отпрянуть, он остановил ее, удерживая за волосы. – Это ты – шлюха.

Трэз упоминал об этом. Тогда, в «Железной маске», парень сказал, что наступит момент, когда Вину придется поверить в то, что он знает о Марии-Терезе, а не в то, что, как он всегда боялся, окажется правдой о женщине, которая ему не безразлична.

– Тебе здесь не рады, – сказал Вин, отпустив Девину, отталкивая ее прочь, и вернулся к Марии-Терезе. Взяв свою женщину за руки и загородив своим телом, он пожалел, что они сейчас не в главной спальне, ведь там он хранил пистолет. – Выметайся. Отсюда.

Вдруг воздух вокруг Девины исказился, будто ее ярость вызвала возмущения на молекулярном уровне, и Вин приготовился к удару. Хотя казалось, что вместо того, чтобы наброситься на него, она пытался сдержать себя.