Тогда Максимилиан повернулся к Сирине.

— Почему ты решила, что то нападение было спланировано? Ведь кажется очевидным, что именно она была целью, а не Теодорус.

Сирина улыбнулась уголками губ.

— Что бы ты сделал, если подобная опасность грозила Элен, и она все еще была человеком? Или даже вампиром, но обращенным обычным способом, к которому вы так привыкли?

— Принял бы нападение на себя, — признал Макс, и в его глазах вспыхнули алые языки пламени, вероятно от одной мысли о подобной ситуации. А руки вампира сильнее прижали к себе Элен, которая и так сидела на его коленях.

— А ты? — Рина повернулась к Грегори. — Как бы поступил в подобной ситуации?

Тот только мотнул головой, соглашаясь с ответом друга. Но с его губ сорвался низкий, угрожающий рык.

Михаэля она даже не спрашивала, просто приблизилась к любимому и переплела их пальцы.

— Ваши действия очень просто предугадать, когда опасность грозит кому-то из нас. Вы предсказуемы в своем стремлении защитить нас любой ценой. Я поняла это, когда увидела, как Теодорус осматривал зал на пороге, выискивая любую вероятную угрозу для Лили, пусть и знал, что никто из нас не будет ей угрожать, — Рина вздохнула и положила голову на плечо Михаэля, который, даже сидя, был достаточно высок, чтобы предоставить ей подобную возможность.

Теодорус нахмурился, размышляя над ее выводами.

— Хорошо, если исходить из твоего предположения, и того, что я открыто угрожал Рохусу, не скрывая что не позволю причинить любой вред Лилиане…, - вампир замолчал. — Нет, — он покачал головой. — Все равно, это совершенно не типично для него. И потом, я сильно сомневаюсь, чтобы и сам Рохус знал что-то о единении, как таковом.

— Кто-нибудь еще присутствовал при вашем разговоре? — спросила Сирина, не отрывая голову от плеча любимого. Ее немного удивляло, что Михаэль молчал, предоставив ей вести разговор.

А еще, Сирина ощущала беспокойство от того, что Мастер закрыл какую-то часть своего сознания, размышляя о чем-то, куда не давал ей доступа.

— Нет, — Теодорус уверенно покачал головой и накрыл второй ладонью руку Лилианы, которую держал в своих пальцах.

— Но ведь любой из нас заявил бы то же самое, — Грегори явно злился из-за того, что они не могли уловить смысл. — Почему же пытались убить только его?

— Потому что смерть любого из вас, — Рина обвела глазами своих друзей. — Автоматически убьет нас. Единение. У них его тогда не было. Кто-то очень хорошо разбирается в этом процессе. А таких…, - она помолчала, подбирая слова, — существ, очевидно, не так уж и много, и среди бессмертных.

— Та ведьма, — низкий, рокочущий голос Михаэля заставил ее вздрогнуть. Ее любимый повернулся к Лилиане. — Она была вампиром?

— Нет, — Лили покачала головой, ее глаза были прикрытыми, и только если девушка поворачивалась к Теодорусу, она поднимала веки. — Она — человек.

Михаэль зарычал.

Сирина ощутила, что он не удовлетворен таким ответом и даже разочарован. Казалось, что теперь сам Вечный, подобно ей, готов вскочить и раздраженно мерить шагами зал. Несмотря на то, что ему совершенно не было свойственно подобное поведение.

Сирина настороженно посмотрела на любимого, не совсем понимая, о чем он думает.

Но Мастер только мотнул головой, тихо, почти в ее сознании, прошептав: " не важно. Это просто невозможно", и нахмурившись, уставился в какую-то точку пространства над всеми ними.