Писательскую бригаду сформировали в Москве и отправили на южнорусское направление, где они и застряли после начала боев – верховное командование запрещало отпускать их назад. Конечно, прямой опасности не было – как-нибудь не убили бы, но ЖДы могли их перехватить, а этого главнокомандованию не хотелось категорически. К ЖДам и так перебежало слишком много мелкой литературной сволочи, купившейся на посулы свободы. Никакой свободы не дали, да и вообще к этнически чуждому элементу в ЖДовской армии относились недоверчиво, – по первому каналу прошел даже сюжет о том, что перебежчики живут у них на положении военнопленных, – однако среди писателей бытовал миф о хазарской вольности, и потому немногих преданных людей следовало беречь. В результате бригада патриотически ориентированных писателей в количестве восьми душ третью неделю сидела у Паукова на шее, жрала армейский паек и встречалась с рядовым составом.

Писателей хотели было поселить всех вместе, при штабе, но из Москвы пришла директива окунуть их в жизнь. После директивы гостей рассредоточили по избам, познакомили с ротными командирами, а командирам приказали обеспечить доступ московских литераторов к наиболее героическим рядовым. Ротные оказались в недоумении – выискать героев, достойных попасть на страницу «Красной звезды», в пауковской дивизии было трудно. Армия занималась по преимуществу шагистикой, геополитикой, чисткой оружия да разнообразила будни учащавшимися расстрелами своих.

– Вот, пожалуй, рядового Краснухина возьмите. Хороший рядовой, – смущенно улыбаясь, советовал взводный, старший сержант Касаткин. – Он подвигов больших не совершал пока… но, находясь на посту, в карауле, произвел предупредительный выстрел, когда проверяющий намеренно не назвал пароля. Чуть проверяющего не застрелил, хороший солдат.

– Здравствуйте, – заискивающе говорил писатель Курлович, по происхождению полухазар, но убежденный государственник. Перед ним в ротной канцелярии сидел, положив огромные руки на круглые колени, краснорыжий, краснорожий рядовой Краснухин. – Расскажите мне, пожалуйста, о вашем подвиге.

– Да чего ж, – смущенно говорил Краснухин. – Ну это… стою. И как-то что-то мне дремлется. Но думаю: нет, нельзя!

– А что вы охраняли? – спешил уточнить Курлович.

– Да это, как его… Грибок я охранял караульный!

– А, да-да, конечно, – мелко кивал писатель Курлович, спеша продемонстрировать знакомство с воинским бытом. Однако в очерке требовалась дотошность, а зачем нужен караульный грибок, Курлович понятия не имел. – Простите, – уточнил писатель после недолгого колебания, – а зачем все-таки нужен грибок?

– Ну это, – нехотя пояснял рядовой Краснухин, опасаясь уже, нет ли тут какого подвоха: может, его просто таким хитрым образом проверяют на знание устава? – согласно пункта пятого Караульного уложения… Населенный пункт в сельской местности при постое взвода, роты, полка или иного воинского формирования должен охраняться ночным дозором часовых с интервалом в пятьдесят метров один от другого, снабженных караульным грибком каждый согласно параметрам грибка. Параметры грибка согласно устава пять в длину на три в ширину, высотой караульного столба два метра, для создания защиты охраняющего караульного от возможного дождя и шквалистого ветра, бурана, снежных хлопьев и жестокого града, в целях желательного предохранения личного состава от простуды, гнойных нарывов и иных форс-мажорных обстоятельств.