– И ещё… вчера, – продолжала она через силу. – Когда… всё это случилось…

– Что?

– Богдан видел, – выпалила Таша. – Совершенно точно видел, Наталья Павловна! Он шёл как раз в ту сторону! Понимаете, я его пригласила на белый танец, а он не захотел со мной танцевать. Он даже ушёл! Ну… и я за ним. Я сама не знаю, зачем за ним выбежала…

Наталья слушала внимательно и, похоже, с сочувствием.

– Он шёл по палубе, увидел меня и ускорил шаг. Я остановилась. А потом этот человек и… Веллингтон. Понимаете, они упали справа от меня. Значит, Богдан это видел. И ничего. Он даже не крикнул. Понимаете?

– Понимаю, – согласилась Наталья задумчиво. – Но почему он не позвал на помощь?

– Вот именно! – воскликнула Таша. – И ещё. Он копирайтер, пишет разные тексты и заметки на заказ и размещает их в Интернете – он мне так объяснил. Сейчас пишет про нашу экскурсию рекламу вроде бы. А я случайно взяла его планшет, и там ни слова про теплоход и про реку, там сплошная…

Тут неожиданно распахнулась дверь каюты номер четыре, и из неё на палубу вывалилась Розалия Карловна. Она не вышла, а именно вывалилась. Глаза у неё были выпучены, щёки свекольного цвета тряслись, рукой она держала себя за горло.

– Девочки, – прохрипела Розалия и стала валиться животом вперёд. – Спасите!..

Наталья Павловна сбросила Герцога Первого и кинулась к старухе, Таша бросилась за ней.

– Таша, подтащи шезлонг, быстро!..

Таша подволокла шезлонг, вдвоём они подхватили старуху и кое-как усадили.

– Вам плохо? Где Лена? Что вы принимаете? Какие лекарства?

– Девочки, – хрипела старуха. – Милицию. Прокуратуру. Врача. Скорей!

Таша выхватила из рюкзачка остатки воды, а Наталья Павловна метнулась в распахнутую дверь старухиной каюты.

– Да где же лекарства?! – донеслось оттуда.

Старуха попила из бутылки.

– Что случилось, Розалия Карловна?!

– Ничего не осталось, – прошептала старуха. – Только то, что на мне! Милицию. Джульбарса. Скорее.

– Где ваш телефон? Где телефон? – Выскочившая на палубу Наталья бесцеремонно обшарила карманы старухиного бурнуса, вытащила телефон и нажала кнопку. – Лена, Розалии Карловне плохо. Где её лекарства? Быстрей! Так. Так. Поняла.

Она сунула телефон обратно в старухин карман и вновь побежала в каюту.

Герцог Первый подумал немного и вспрыгнул на колени Розалии Карловны.

– Мальчик мой! – зарыдала та и прижала Веллингтона Герцога Первого к лицу. – Меня обокрали! Все мои драгоценности пропали! Всё, всё украли!.. Только то, что на мне!..

По лестнице бежала Лена.

– Что случилось?! Розалия Карловна!

Старуха рыдала басом. Герцог Первый тоненько скулил – видимо, в поддержку.

Теплоход ещё прогудел, длинно и торжественно, заработали машины, завибрировала под ногами палуба, и он стал медленно отваливать от берега.

– Да мы не знаем, что за драгоценности, – отвечал Степан Петрович.

Каюта была тесная, бортовая, и всё в ней было неудобно – по крайней мере, так казалось Степану. Он то и дело натыкался на стены, спотыкался о порог, задевал локтями углы и выл от боли.

Сейчас он переодевался в крохотной душевой – сообщение о краже застало его в тренажёрном зале, когда он после экскурсии бежал по движущейся дорожке и раздумывал о превратностях судьбы.

– Какая тебе разница, что там за драгоценности! – недовольно сказал Владимир Иванович.