Это было чудесно, но этого было мало. Линн хотелось, чтобы Хуан взял ее по-настоящему. Она принялась тереться об него всем телом. Волоски у него на груди приятно щекотали напрягшиеся соски, возбуждая еще больше. Хуан тихонько застонал. Теперь он уже не пытался отстранить Линн. Наоборот, прижал ее крепче к себе.

Она уткнулась лицом ему в грудь, вдыхая возбуждающий мужской запах. Хуан чуть сдвинулся, так что теперь его сосок оказался как раз напротив губ Линн.

Осторожно, и даже чуть неуверенно, она провела по нему языком и испуганно замерла, когда тело Хуана содрогнулось. Все еще смущаясь, но уже более уверенно, Линн обхватила губами сосок и стала ласкать его точно так же, как это делал Хуан.

Он неожиданно замер. Неужели ему не понравилось? Линн попыталась отстраниться, но Хуан ее не отпустил. Он прижал ее голову к своей груди.

— Продолжай. Не останавливайся!

Линн казалось, что она сейчас умрет, не выдержав долгого ожидания. Хуан как будто прочел ее мысли: резко отвел ее руки в стороны и навалился на нее всем телом, прижимая к постели.

В этом было что-то предельно эротичное: лежать распятой на ложе любви полностью во власти мужчины, который смотрит на тебя так, словно он твой хозяин, а ты его вещь. Неожиданно Линн смутилась и попыталась сдвинуть ноги. Но Хуан не дал ей этого сделать. Прикосновение его напряженной плоти к низу ее живота обжигало точно огонь. Для нее это было новое ощущение. Но ощущение восхитительно возбуждающее. Она словно таяла, сгорая в пламени желания.

Хуан как будто почувствовал это, и его глаза сверкнули торжеством. Он чуть сдвинулся, и Линн стало страшно. Это был страх девственницы перед распаленным мужчиной, намерения которого не вызывают никаких сомнений. Она вздрогнула и прошептала:

— Что ты хочешь сделать?

Глупый, глупый вопрос! Как будто она не понимала… Она же сама с таким нетерпением ждала этого момента, сама возбуждала Хуана, сама довела его до той черты, переступив которую мужчина уже не в силах остановиться. И вот теперь неожиданно испугалась.

— Что я хочу сделать?-хрипло проговорил Хуан.-Сначала вот это.-Он легко коснулся губами сначала одного ее соска, потом другого.-А потом вот это… — по-прежнему прижимая руки Линн к постели и не давая ей пошевелиться, он опустился же и провел языком по ее животу.

Линн уже не боялась Хуана. Теперь она боялась себя и того буйства чувств, которое таили в ней умелые дразнящие ласки. Она даже не подозревала, что способна на столь безудержные, едва ли не распутные желания. Хуан водил языком по ее животу, вознося Линн к восхитительным высотам чувственного наслаждения. Внутри у нее как будто сжималась пружина. Еще немного-и она неудержимо распрямится, и тогда… тогда огонь, что горит у нее в крови, вырвется наружу. Страшно даже представить, что будет потом.

Хуан слегка приподнял ее бедра и раздвинул ей ноги. Она подчинилась ему безропотно, А потом почувствовала, как он целует внутреннюю сторону ее бедер, и замерла, хотя уже догадалась, что сейчас последует.

Но все равно была потрясена до глубины души. Линн знала, конечно, что бывают предельно интимные ласки. Но даже и не мечтала испытать что-то подобное. А когда Хуан стал целовать ее там, она безотчетно дернулась, пытаясь вырваться. Наслаждение было настолько острым, настолько запредельным, что ей не хотелось, чтобы оно продолжалось. Сейчас истомленная ласками Линн была бесконечно ранима. Ни разу в жизни она не чувствовала себя столь слабой. А ей не хотелось быть слабой. Тем более-перед Хуаном.

Наконец он прекратил эту сладкую пытку, и Линн с облегчением вздохнула.

— Что-нибудь не так? Тебе не нравится?

— Не нравится?

— Или ты просто боишься? Да, Линн? Тебе не надо бояться.

Он опустил голову и снова приник губами к ее лону. Только теперь его ласки стали гораздо настойчивее.