— Нет!-Она попыталась его оттолкнуть. Хуан слегка приподнял голову:

— Да, Линн. Да! Да! Да!

Линн и сама не поняла, в какое именно мгновение она перестала сопротивляться ему. Напротив, она уже не боялась показать свои чувства Хуану. Она не боялась уже ничего. И мир вокруг перестал существовать, осталось только предельное блаженство.

А когда Хуан отстранился и лег рядом, только тогда она поняла, что он довел ее до пика чувственного наслаждения, но сам при этом остался неудовлетворенным.

Линн едва не расплакалась. Ощущение собственной несостоятельности было таким всеобъемлющим, что даже радость утоленной страсти по сравнению с ним померкла. Она отвернулась, но Хуан ласково взял ее за плечо и прошептал ей на ухо:

— Что-то не так?

— Ведь ты не хотел меня по-настоящему, правда? — Слова прозвучали с неизбывной горечью.

— Почему ты так говоришь? — Его пальцы больно вонзились ей в плечо.

— По-моему, и так понятно…— Линн не решалась взглянуть на Хуана.-Не лги мне. Ты возбудил меня. Доставил мне удовольствие. Но дальше этого не пошел.-Она замолчала, чувствуя себя до предела униженной, потому что все было именно так, как она представляла.-Ты меня не хочешь, потому что тебе неприятно заниматься любовью со мной…

Она не успела договорить. Хуан резко развернул ее лицом к себе. Взгляд его был пристальным и напряженным.

— Я хочу тебя, дурочка. Просто не желал, чтобы для тебя все началось с боли. Я стремился сделать так, чтобы сначала ты узнала, какое это удовольствие и наслаждение — любить. Но я хочу тебя, очень.

— Тогда почему ты не займешься со мной любовью по-настоящему?

Линн показалось, что Хуан сейчас отодвинется от нее. Но он погладил ее по волосам и посмотрел так, словно пытался проникнуть ей в душу.

— Ты этого хочешь? Хочешь, чтобы я взял тебя, Линн? Вот так?

Он приник к ее губам. Ритмичные движения его языка в точности совпадали с движениями во время любовного акта-как Линн его себе представляла.

— Да,-простонала Линн, когда он наконец оторвался от ее губ.-Да, хочу.

Хуан лег на нее, раздвинув коленями ее бедра. Линн невольно вздрогнула: таким обжигающе горячим было его тело.

— Ты все еще хочешь меня? Несмотря ни на что?

Он испытующе заглянул ей в глаза. Интересно, подумала Линн, сможет ли Хуан когда-нибудь простить ее? Простить ее предательство? Ее недоверие, которым она разрушила все, что между ними было? Ведь он говорил, что не может любить женщину, которая ему не верит. Впрочем, сейчас она не желала об этом думать… Она его жена. И она его любит. Сейчас только это имело значение.

— Да… Да, Хуан. Я хочу тебя!.. — Она прильнула к нему всем телом. А потом он вошел в нее. Быстро и сразу. Время как будто остановилось. Тело, пронзенное болью, на мгновение утратило чувствительность. Линн ощутила, как напрягся и замер Хуан. А потом боль исчезла, а следом пришло… Линн даже не знала, как это определить. Она выгнула спину, подавшись навстречу Хуану, радостно принимая его в себя. Постепенно его движения становились все более уверенными, но ей было мало этого. Мало.

— Тебе нравится?-Если Хуан внешне контролировал свои эмоции, то хриплый голос выдал жгучее нетерпение.

— Еще, Хуан!-взмолилась она, уткнувшись лицом ему в шею. — Пожалуйста. Возьми меня всю, до конца!

Стоило ей произнести эти слова, как Хуан тут же забыл о сдержанности. Он сжал ее бедра, и Линн впервые узнала всю силу мужского желания — требовательного, неудержимого.

Ее тело, которое уже познало беспредельное наслаждение, заключенное в физической любви, радостно и свободно отзывалось на каждое движение Хуана.