Может быть, ему следует внушить им еще больший страх перед Леди? И конечно, их не следует пускать на верхний этаж. Они редко забредали туда, поскольку он не пользовался этими комнатами. Джанет убирала только библиотеку, кабинет и бильярдную. Он может спать на диване в кабинете, и больше ему ничего не нужно. У него были только одна горничная, Джанет, и лакей, выполнявший любую работу. Единственное излишество, которое он себе позволил, – это кухарка. Джанет и Мак не пойдут наверх по доброй воле, они неохотно заходили в парадные комнаты даже в его присутствии.

Ему не верилось, что его хождение по ночам могло разбудить слуг, но впредь он будет осторожнее. И он найдет кота, чтобы мыши не шуршали в стенах.

Решив, что, будучи хозяином, в своем доме, он может делать что пожелает, он взял потемневший серебряный поднос и сложил на него всю еду. Сейчас больная, вероятно, уже готова принять посетителя.

Зайдя в кабинет, чтобы надеть то, что раньше называлось башмаками, он обнаружил, что книги, в которой записана история его семьи, нет на обычном месте. Он бы не заметил этого, если бы этот изъеденный молью фолиант лежал на столе, а не на особой высокой подставке. Джанет смахнула паутину, но не вытерла пыль, покрывавшую книгу. Гэвин не обращал на это внимания. В данный момент семейные хроники его не интересовали. Но очевидно, они заинтересовали кого-то другого. На пыльной подставке отчетливо проступало чистое пятно, где раньше лежала книга. Теперь ее там не было.

Это его обескуражило. Он не верил в привидения, не верил, что Леди приходила сюда ночью, чтобы познакомиться с генеалогическим древом своей семьи. Но ему так же трудно было поверить и в то, что обгоревшая на пожаре, почти слепая женщина могла найти дорогу в кабинет. Это ставило под сомнение серьезность ее болезни.

Направляясь с подносом в ее комнату, он уже не так горячо сочувствовал этой несчастной.

Он застал мисс Персиваль сидящей на краю постели. Она снова теребила повязку на глазах. Он, теперь уже намеренно, снял башмаки. Хотя он вошел очень тихо, она повернулась в его сторону:

– Мистер Лоренс? – обрадованно спросила она, поворачивая голову то туда, то сюда, чтобы определить, где он находится.

Ему не хотелось думать, что она притворяется. Тяжелые занавеси были задернуты, и утреннее солнце еле пробивалось сквозь них, освещая комнату золотистым светом. Худенькая девушка в широкой рубашке казалась очень молодой и слабой. Может быть, это Майкл взял книгу для своих таинственных целей?

– Я принес завтрак, – угрюмо произнес Гэвин. Он не привык к обществу и всеми силами его избегал. Он никогда не блистал прекрасными манерами, а со временем окончательно их утратил.

– Вы очень добры, сэр, – неуверенно проговорила она, определив по голосу, где он находится. – Вы не позавтракаете со мной? Мне здесь довольно одиноко.

Она старалась избежать жалобной нотки в своем голосе, но была слишком молода и неопытна, чтобы скрыть ее. Однако ее светские манеры намного превосходили манеры Гэвина. Нахмурившись, он придвинул к ней столик и поставил на него поднос.

– С вашими ладонями вам будет трудно справляться со столовым прибором. Я приказал приготовить яичницу, и вам не придется ее резать. Скажите, что вам положить на хлеб?

– Я не могу взять нож и вилку, потому что не вижу их, – вежливо напомнила она. – Может, мне снять повязку…

– Нет! – Он вложил вилку в ее ладонь и поднес ее к тарелке. – Если доктор сказал, что вы можете повредить зрение, сняв повязку, то надо его слушаться, – добавил он мягче.

– Я бы хотела услышать еще чье-нибудь мнение, – раздраженно пробурчала она, водя вилкой по тарелке.