— Ты что-то затеваешь, — проницательно заметил он. — Ну-ка, выкладывай.

И Корнелия все ему рассказала. Она рассказала о наследстве, оставленном крестной, о том, как была счастлива в Роусариле, пока не умерла кузина Алин, о том, как дядя Джордж прислал за ней, и она оказалась в Лондоне, как влюбилась в герцога, когда впервые увидела его, и как он сделал ей предложение, которое она приняла.

Ей тяжело было признаться, как наконец она узнала о любви герцога к тете Лили, и голос ее дрожал и замирал, когда она поведала Арчи о том, что услышала, стоя у дверей будуара. Свой рассказ она закончила свадебной церемонией и прибытием в Париж.

Арчи Блайд был ошеломлен, иногда ему удавалось произнести «ну надо же!», но больше он ничего не говорил, пока рассказ не завершился. Затем он выронил монокль и заметил:

— Поразительно! Совершенно невероятно! Я бы ни за что не поверил, если бы не услышал от тебя самой.

— Теперь ты понимаешь, Арчи, почему я нуждаюсь в твоей помощи? — воскликнула Корнелия. — Я должна знать, что делает Дрого. Я не могу просто сидеть в четырех стенах или отправиться спать и лежать без сна, думая о нем и представляя милых приятных людей, с которыми он веселится, не могу ждать, что наступит еще день, пустой день молчания.

— Не ожидал такого от Роухамптона, право, не ожидал, — пробормотал Арчи. — Как неосторожно с его стороны, что он позволил тебе узнать обо всем.

— Но, Арчи! Дело совершенно в другом, — сказала Корнелия. — Ну ладно, мы обсудим это позже. Пожалуйста, отвези меня в «Максим».

— Я не могу сделать этого, Корнелия. Может, Роухамптон и негодяй, но это еще не причина, чтобы я вел себя так же.

— Я надену маску или вуаль — все, что угодно, лишь бы пойти с тобой.

У Арчи Блайда был такой растерянный вид, что Корнелии показалось, будто он готов почесать затылок, если бы только не боялся разрушить безукоризненно гладкую прическу. Пришлось ему ограничиться постукиванием монокля о зубы — привычка, которая всегда раздражала Корнелию, когда он предавался ей чересчур усердно.

— Невозможно, — пробормотал он. — Абсолютно, совершенно невозможно!

— Пожалуйста, Арчи, пожалуйста! Прошу тебя!

Корнелия слишком хорошо знала, что Арчи не мог устоять ни перед кем, кто попал в беду. Она помнила, как он на скачках опустошал карманы ради какого-то знакомого, которому не повезло, или попрошайки, вызвавшем в нем сочувствие. Корнелии не верилось, что он ей откажет.

— Пожалуйста, Арчи! — вновь взмолилась она и, к своему облегчению, увидела, что лицо его прояснилось и разгладились морщины на лбу.

— У меня идея, — сказал он. — Я знаком с одним человеком, который может тебе помочь.

— Кто это? — нетерпеливо спросила Корнелия.

— Да забудь ты о герцогине, — взмолилась Корнелия. — Я не чувствую себя ею. Кто этот твой друг?

Монокль Арчи был вновь поднесен к зубам.

— Кто это? — настаивала Корнелия. — Мужчина или женщина?

— Женщина, — ответил он, потом добавил: — Если тебе обязательно знать, это мадам Рене де Вальме!

Он уставился на Корнелию, словно ожидая какой-то реакции.

— Ты слышала о ней?

— Нет. А что я должна была слышать?

— Ничего… то есть я хочу сказать…

— Кто она? — спросила Корнелия.

— Мой друг и… в общем, она довольно известна в Париже. Она… э-э… chere amie князя Ивана.

— Мне все равно, кто она, если она отвезет меня в «Максим».