– Какая тишина… – зачаровано прошептала девушка.

– Ты это о чем? – спросил убийца. – Разве не слышишь: город шумит, едут машины, лают собаки…

– Но не здесь, – сказала она.

– Всего лишь место скорби.

– Ты не прав. Здесь люди обретают покой, который не смогли обрести в жизни.

– Если только мертвые, – убийца улыбнулся. – А живые…

– Живые смирятся и забудут. Помнить будут только те, кто здесь лежит, ведь им ничего больше не остается, как вспоминать.

– Вспоминать что?

– Вспоминать, как жили и как умерли, – сказала девушка, и холодный порыв весеннего ветра всколыхнул бежевый подол ее плаща.

– А если это была насильственная смерть? – спросил ее убийца.

– Тогда они будут еще и ждать.

– Ждать чего?

– Когда умрет их палач.

Нет. Так не бывает!

Он открыл старую калитку. Железный скрип прорезал тишину. Могила была заброшенной, одинокой, забытой. Убийца подошел ближе. Фотография. Женщина. Бежевый плащ «MaxMara». Черные сапоги «Vernice Nera». Сумка «Longchamp».

– Этого не может быть! – сказал убийца, делая шаг назад.

– Может, – услышал он голос за своей спиной.

– Как это?! – спросил он, повернувшись к девушке, у которой час назад отнял жизнь.

– Не все в этой жизни поддается объяснению, – тихо сказала она.

– Но… Но ты же мертва! – выдавил из себя убийца.

– Да? – она пожала плечами. – Ну и что? Ты тоже мертв.

– Я жив! Я здесь и сейчас! – закричал он.

– И что? – спросила его девушка. – Я тоже здесь. И тоже сейчас, – улыбка тронула бескровные губы. – Но лишь для тебя…. Так же как и ты для меня… Но для других нас нет.

– Кто похоронен здесь? – спросил убийца.

– Не ты, – услышал он. – Не здесь ты обретешь покой, – и девушка взяла его за руку. – Пойдем. Я отведу тебя туда, где твое место.

– Мы пришли, – сказала девушка. И куст терновый преградил дорогу им.

– Пришли куда? – спросил убийца.

– Туда, куда меня не пустят, – улыбка. Шаг назад. Ее, но не его.

– Не пустит кто?

Ответа нет. Еще одна улыбка.

– Там тебя ждут уже.

– Кто ждет?

– Те, кто просили привести тебя. Те, для кого ты тот, кто есть – убийца.

Убийца закрыл глаза, в последний раз наслаждаясь тишиной. Хлопья крупного снега падали ему на лицо и, тая, стекали по щекам вниз, словно слезы, ко