— Как ты сюда попала?

— Морем, — прошептала она.

— Похоже, здесь все, так или иначе, прошли этим путем, — вздохнула я, вспомнив колодец с соленой водой, который оказался вовсе не колодцем.

— Мой корабль разбился о скалы. Я выжила и стала рабыней, — Руна кивнула на окно.

Я поежилась, представив, через что прошла Руна. Не хотела бы очутиться на ее месте. Я посочувствовала ей, в какой-то степени мы обе здесь заложницы.

— Вы никогда раньше мной не интересовались, — добавила рабыня.

— Я изменилась. Я пережила сущий кошмар. Это заставило меня по-другому взглянуть на жизнь, — сочиняла на ходу. — Расскажи о родине, — попросила Руну. Такой шанс узнать о мире хоть что-то грех упускать.

— В моей стране много солнца, — она мечтательно прикрыла глаза, — и света. Люди там улыбаются и смеются.

— Похоже, это отличное место.

— Так и есть, — кивнула Руна.

— Скучаешь?

Она как-то странно на меня посмотрела, словно я шпион, выведывающий тайную информацию. Следующие слова Руна произнесла совсем другим тоном — чересчур серьезным и сухим:

— Что вы, миледи, я счастлива, что попала в Ибрию. Теперь это мой дом, и я люблю его.

Сказанное от начала до конца было ложью. Но кто я такая, чтобы спорить?

— Ты много где бывала в Ибрии? — спросила о другом.

— Только здесь — в крепости рода Арвид. Такие, как я, не путешествуют. Какой в этом смысл? Чем другие крепости отличаются от нашей? Да и опасно это. Кланы воюют между собой с тех пор, как не стало короля. С его уходом жизнь в Ибрии стала хуже. Не удивительно, что люди до сих пор молятся о его возвращении.

Я не дышала, так заинтересовал меня рассказ. Столько информации в паре предложений! Особенно привлекла история о короле, но услышать ее в этот раз не довелось.

В дверь постучали. Впервые за все время. Прежде все только и делали, что входили без спроса.

Явился слуга с обедом. Еда была простой: овощное рагу, немного мяса, кажется, кролика или кого-то похожего и чай из трав. Все без соли и сахара. Очень пресно.

Я едва притронулась к пище. Из-за волнений кусок в горло не лез.

— Вы недовольны, миледи Алианна? — спросила Руна.

— Как ты меня назвала?

— Вы не запрещали произносить ваше имя, — изменилась в лице рабыня.

— Конечно, не запрещала, — поспешила ее успокоить, а то еще лишится чувств. — Но лучше зови меня Анна. Мне так больше нравится.

— Миледи Анна, — послушно повторила Руна.

Удача, что мое старое имя пусть и частично совпадает с новым. Если выживу, постепенно переучу всех на свой лад.

Ближе к вечеру за мной явились. Те самые молчаливые двое, что сторожили меня с тех пор, как я очнулась в кровати с трупом. Они куда-то повели меня. Пока шли, я осматривалась, но глядеть было особо не на что. Кругом камень. Стены, пол, потолок — все из него. Серый или коричневый. Гладкий от времени, а еще холодный. Местами покрытый инеем.

Шаги отдавались эхом, разносящимся далеко, и это при обуви из мягкой кожи. В редких залах, которые мы миновали, было чуть веселее. Присутствовала мебель — обычно столы да лавки. И обязательно камины. Они сердце любой комнаты. Источник тепла и света.

Навстречу часто попадались люди. Кто-то одет попроще, кто-то побогаче. Но и те, и другие приветствовали меня поклоном. Судя по тому, как люди вели себя со мной, от них утаили, что меня подозревают в убийстве мужа. Но о самой смерти уже известно. Повсюду печать скорби — на лицах, на черных скатертях, что накрывают столы, на приспущенных знаменах. Скрыть само убийство не удалось, как свекровь не старалась.