Незамеченной для отчима, Магда каждый день посещала те уроки, которые учитель, мистер Бэкон, давал его сыновьям. По вечерам она частенько запиралась в своей крошечной комнатке на чердаке и при свете украденной свечи упражнялась в письме и поглощала те книги, которые находила в библиотеке бывшего баронета. Магда преисполнилась гордости за себя, когда услышала похвалу в свой адрес от мистера Бэкона: он сказал, что она усваивает уроки гораздо лучше братьев.

В полночь Джейн Конгрейл родила. На свет появилась слабенькая и нездоровая девочка, которая прожила всего несколько часов.

Магда была уверена, что мать последует в мир иной вслед за своим ребенком, но это оказалось не так. К счастью, леди Конгрейл имела сильное, здоровое сердце, и, несмотря на то, что сама желала себе смерти, состояние ее улучшилось. Как только врач ушел и опасность миновала, сэр Адам тут же перестал строить из себя встревоженного мужа и отца и ушел куда-то в глубину темного холодного дома с подсвечником в руке. Магда слышала шаркающие шаги и крики на тех, кто попадался ему на пути.

Ему было плевать на то, что его ребенок умер.

Обессиленная девушка вернулась в свою комнату, сполоснула лицо ледяной водой, которую налила в тазик, причесалась и стала расстегивать платье. Но не закончив раздеваться, она без сил повалилась на постель и тут же уснула.

Глава седьмая

Магда за минувший день так устала, что проспала. Ее разбудили знакомые раскаты голоса отчима. Он орал снизу:

— Магда! Магда, где ты?!

Она поднялась, застегнула корсаж занемевшими, непослушными пальцами и тут же услышала, как забили в холле дедовские настенные часы. Восемь ударов. Восемь часов! Ее охватила паника — неужели она могла так проспать, что же теперь будет?!.

Она отодвинула шторы и с удивлением обнаружила, что за окном разгорается прекрасный день. Стекла покрылись за ночь бриллиантовым морозным узором, но это не помешало Магде рассмотреть покрытый снежными шапками сад, сверкающий в бледном свете зимнего солнца.

Вот уже два часа, как она должна была быть на ногах.

Бедняжка была уверена, что сейчас ей придется выслушать нудную нотацию по поводу ее опоздания, однако, увидев отчима, который поджидал внизу лестницы, девушка с изумлением заметила, что он широко улыбается. Увидев эту кривую улыбку, она сразу же сообразила, что отчим замыслил против нее какую-то очередную коварную шутку. Раскинув руки как для объятия, он заскрипел противным голосом:

— Мой маленький ангел! Моя милая Магда! Иди же в отцовские объятия, прелестная роза! — и двинулся к ней навстречу.

Изумленная его видом, она ошеломленно смотрела на негодяя и только растерянно моргала, еще окончательно не проснувшись.

Когда же он сжал ее в своих медвежьих объятиях и чмокнул в обе щеки, больно исколов своей бородой, она решила, что отчим спятил.

Пытаясь увернуться от его слюнявых губ, девушка заметила, что дверь в дом распахнута. На дворе стоял, переминаясь с ноги на ногу от мороза, незнакомец в дорожном платье, держащий под уздцы лошадь и болтающий о чем-то с конюхом сэра Адама. Потирая довольно руки, отчим весело сказал:

— Не смотри на меня так удивленно, мой цветочек! Ты поражена тем, что я дал тебе сегодня так выспаться? Да, да! Тебе теперь нужно много отдыхать, чтобы розовый румянец вновь вернулся на твои бледные щечки. Я приказал Эгги принести свежих яиц и полную чашку овсянки. А еще я послал на ферму за кувшином сливок. Тебе необходимо поправиться, моя милая. Мужчинам не нравятся худые женщины. Я уверен, что при надлежащем питании за несколько дней твоя фигурка изменится так, что пальчики оближешь! Я думаю…

Испуганна Магда прервала его:

— Что случилось, сэр? Что все это значит? Вы говорите непонятными словами!..

Сэр Адам довольно расхохотался и, взяв ее за руку, провел в столовую, где уже суетилась служанка, суетливыми движениями напоминая напуганную курицу, которая металась около стола, подавая кофе и только что выпеченный хлеб.