– Мой сын будет питаться хорошо, я гарантирую. А потому готов для этого внести необходимую сумму.

Дама посмотрела на свои наращенные ногти с французским маникюром.

– А вдруг вы женитесь? – поинтересовалась она, не поднимая глаз.

– Не исключено, – согласился Олег. – Я понимаю ваши сомнения, однако постараюсь выбрать достойного человека. Пусть даже моя избранница будет старше меня, пусть у нее будет свой ребенок, но зато с ее опытом и знаниями мы вместе сможем дать ребенку то, что необходимо.

Иванов ляпнул это не подумав, но, кажется, дама услышала именно то, что хотела услышать.

– А сейчас у вас есть кто-то? – спросила она, продолжая разглядывать ногти.

– Никого. Да и времени нет бегать, знакомиться.

– Хорошо, – кивнула дама и взглянула на Олега проникновенно. – Я подумаю, чем можно вам посодействовать. А вы со своей стороны…

Она выдержала паузу, в течение которой посетитель должен был догадаться.

– Я понял, – сказал он, – пять тысяч у меня есть.

– Меня Кларой Петровной зовут, – напомнила дама и протянула Иванову визитку с золотым тиснением. – Звоните. Не тяните с решением.

Вообще-то решение должна принять комиссия. Но Олег промолчал. Достал из кармана бумажник и вложил в него визитку, после чего осторожно вернул бумажник туда, откуда и достал, – поближе к сердцу.

– Можно называть меня просто Кларой. А для близких друзей я – Клэр.

Она заглянула Олегу в глаза и вздохнула:

– Но так меня давно уже не называли.

– А я – Алик, – признался Иванов и разозлился на себя за угодливость.

– Кстати, – вспомнила Клара Петровна, – там в документах промелькнула фамилия Флярковский.

– И что с того? – пожал плечами Иванов.

– Ничего, конечно. Просто спросила. Интересно узнать: не родственник этот Флярковкий известному олигарху?

– Однофамилец, – успокоил Клару Петровну Олег.

– Я почему спросила: вчера сообщили, что нашего олигарха Флярковского взорвали на его же собственной яхте в Средиземном море.

– Такая у них работа тяжелая, – согласился Иванов, – они часто сгорают на этой работе вместе со своими «Мерседесами» и яхтами.

– Жуть! – согласилась дама. – Вам не страшно?

– У меня яхты нет, – признался Олег.

Пять тысяч долларов у Олега были. Он собирал на машину. Хотел внести половину стоимости «десятки» при покупке, а на другую половину оформить кредит. Оставалось скопить совсем немного: на страховку и оформление в ГИБДД.

Теперь с мечтой об автомобиле приходилось расстаться лет на пять, но Иванову было не жалко. Хотя, конечно, было бы здорово возить ребенка на дачу на машине: Олежка сидел бы пристегнутый в своем детском креслице, внимательно разглядывал мелькающие за окном удивительные картинки еще не познанного им мира. Размышляя об этом, Иванов вдруг вспомнил, что он теперь вроде как и не беден, если принимать во внимание оставленное ему Леной наследство. Но это все равно принадлежит не ему, а оставшемуся сиротой ребенку. Квартиру и загородный дом продавать никак нельзя и сдавать в аренду, видимо, тоже. Вряд ли Олежка сможет жить на новом для себя месте – тем более в маленькой однокомнатной квартирке, доставшейся Иванову от умершей почти десять лет назад бабушки.