Час спустя мужчина вернулся, принеся с собой бумажный пакет, заполненный разного сорта шоколадом и единственным пузырьком с обезболивающим.

— В местной продуктовой лавке не было никаких специальных препаратов для женщин, поэтому мне пришлось ехать в соседний городок, где есть настоящая аптека.

— Купил бы что-нибудь другое.

— Нет. Оно ведь могло оказаться не таким эффективным.

Он был прав.

— А для чего шоколад?

Даниэль выглядел на редкость оробевшим, когда произнес:

— У мамы обычно раз в месяц была сильная слабость к шоколадкам. Я подумал, может, и у тебя то же самое, но так как не знал, какой сорт ты предпочитаешь, взял всего понемногу.

Несмотря на боль в пояснице, девушка ощутила, как по лицу расплывается счастливая улыбка.

— Не волнуйся, я очень люблю шоколад. Любой. Спасибо тебе, Даниэль. За все.

Он достал из мини-холодильника сок, налил в стакан и удостоверился, что она запила им лекарство.

— Хочешь, я закажу что-нибудь на завтрак?

— Нет. На самом деле, я очень устала и еще поспала бы.

Даниэль кивнул, он и сам выглядел изрядно измотанным. Они всю ночь занимались любовью, а сейчас только рассвело. Джози бросила взгляд в сторону прикроватной тумбочки, на которой стоял электронный будильник. Неудивительно, что Даниэлю пришлось ехать в другой город, чтобы купить таблетки. Местная аптека, наверное, еще даже не открылась.

— Теперь спи. Столько, сколько тебе нужно. — Он забрал у нее пустой стакан и повернулся, чтобы выйти.

— Даниэль.

Он обернулся и участливо спросил:

— Тебе еще что-нибудь нужно, милая?

— Ты тоже выглядишь усталым. Почему бы и тебе не соснуть еще пару часиков?

— Я посплю на диване в гостиной.

— Даниэль, у этой кровати «королевский» размер. Если все дело в том, что ты не хочешь прикасаться ко мне, то здесь по-прежнему довольно места для нас обоих, чтобы нормально выспаться.

— Я могу невольно дотронуться до тебя во сне и причинить боль.

Она даже не подозревала, что он так сильно волнуется за нее.

— Да все нормально, Даниэль. Правда. Уже через полчаса я буду чувствовать себя намного лучше и нисколько не возражаю насчет того, чтобы ты спал со мной, если, конечно, ты сам не против.

— Но я могу побеспокоить тебя…

— Мне нравится засыпать в твоих объятиях.

— Ты, правда, в этом уверена?

Черт, что же с ним будет, если когда-нибудь ему придется оказаться рядом с беременной женщиной? Он наверняка вознамерится все девять месяцев провести на диване в гостиной.

— Да.

Даниэль стянул с себя трусы и футболку, а затем осторожно улегся в постель возле Джози. Мужчина заключил девушку в объятия, прикасаясь нежно и ласково, чтобы ни в коем случае не задеть ее живот.

И она, наконец-то освободившись от боли, провалилась в благословенный сон.

Даниэль притянул Джози поближе, ощущая странную потребность сделать ее жизнь легкой и счастливой, забрав себе всю боль и сокрушив любые преграды. Мужчина не мог поверить в то, насколько тяжело ему было видеть ее страдания. Он был свидетелем стольких бесчеловечных зверств и никогда раньше до такой степени не сопереживал смерти или боли другого человека, но одного только взгляда на бледное, осунувшееся личико Джози хватило, чтобы потрясти его до глубины души.

И она всерьез считала, что он мог позволить ей в таком состоянии куда-то пойти, чтобы купить эти чертовы таблетки? Неужели она и впрямь была ненормальной или просто зациклилась на независимости в ущерб собственному благополучию?

И так как он никогда не ставил под вопрос присутствие у Джози здравого смысла, Даниэль начал сомневаться в его наличии у себя самого.