— Вижу, вы уже пришли в себя, сенсор Данте, — на хорошем английском языке произнес Рекальде. — Ну-ну! Если вы опять надумаете плюнуть в меня, я прикажу Йоргу отрезать вам язык.

Гейбриел посмотрел на Йорга. Огромная уродливая скотина. Рядом с ним даже Люцифер выглядел хрупким, нежным мальчиком. Кулаки у этого Йорга были размером с кувалду, широченные плечи бугрились крепкими круглыми мышцами. Он лениво проходился кулаками по всем ранам на теле Гейбриела. Данте не горел желанием увидеть, как этот левиафан действует клинком.

Рекальде отпустил волосы Гейбриела, довольный выражением его глаз.

— Мудрое решение.

Гейбриел хотел опустить голову, но передумал, заметив, что рука в перчатке сжалась, как бы снова нацеливаясь схватить его за волосы.

— Я не из тех, кто верит в совпадения, — наклонился к нему Рекальде, обдав Гейбриела запахом чеснока. — Мы не случайно захватили тебя и твоего брата в бухте у Гаваны. Не случайно пираты напали на наши корабли у берегов Эспаньолы. И не было простым совпадением то, что наша флотилия дважды за день подвергалась атакам. Должен признать, обе засады были отлично подготовлены.

Капитан Рекальде выпрямился и сцепил руки за спиной.

— Неудивительно, что твоя семья прославилась своей отвагой и дерзостью. Однако, если бы у этого чертова корабля скорость была больше, я смог бы прекратить эту комедию прежде, чем два наших прекрасных судна завлекут в смертельную ловушку.

— Вам нужно было поставить меня у руля, — прохрипел Гейбриел. — Я бы с радостью загнал вас прямо в самую гущу сражения.

Йорг со зловещим выражением лица сделал шаг вперед, но Рекальде поднял руку.

— Нет, это очень великодушное предложение, и я его принимаю. Вы действительно можете подняться наверх, сеньор Данте. На самом деле вся ваша команда уже там и ждет, когда вы к ним присоединитесь, чтобы повести их на встречу с пресловутым Пиратом Волком. Йорг, развяжи джентльмена. Поосторожнее с его руками, они так распухли, что кожа может лопнуть, если ее хоть слегка коснется твой клинок.

Гейбриел и не почувствовал, как нож разрезал веревки.

Руки и ноги у него были как свинцом налиты, когда их освободили от веревок. Он был уверен, что не сможет подняться самостоятельно.

Рекальде дал знак двум стражам, ожидавшим в коридоре. Солдаты поспешили в каюту, взяли Гейбриела под руки и потащили к трапу. Они поднимали его по ступенькам, ноги у него были как деревянные. Добравшись до палубы, они остановились, пропуская вперед капитана Рекальде, который первым поднялся на шканцы.

И тут от ужаса даже подбитый глаз Гейбриела открылся сам собой. Он вскрикнул от изумления. Потрясенные видом своего обычно элегантного капитана, члены его команды в ужасе громко закричали.

Все матросы «Доблести», голые по пояс, были привязаны за руки и за ноги к вантам и реям, создавая живой щит вокруг верхней палубы.

Гейбриела отвели на квартердек, где его также привязали за руки и за ноги, как расправившего крылья орла, на виду у всех, у кого есть подзорная труба. Он громко ругался, пока его привязывали, матросы тоже шумели и бранились. Сначала этот шум развлекал Рекальде, но потом он ему надоел, и он дал знак своим солдатам, которые принялись свирепо колотить привязанных людей по голым спинам, плечам и животам. Они хлестали их плетьми и били ремнями до тех пор, пока сами не оказались в поту, смешанном с кровью, а громкие крики истязаемых людей сменились жалобами и стонами.

— Ну вот, — заявил Рекальде, стоявший на квартердеке за спиной у Гейбриела. — Уверен, ваша семья будет рада увидеть, что вы живы и… в некотором смысле здоровы на данный момент.