Марта подала мне стакан:

— Выпей. А потом я сменю тебе повязку.

Я выпил молоко. Она начала обрабатывать мне руку умело и энергично и при этом продолжала говорить. А я испытывал нервное возбуждение и все думал и думал про эту проклятую аварию.

— Послушай, Марта, но как так получилось, что я взял пассажира и совершенно забыл, что это был мой родной брат?

— Мы уже об этом говорили с тобой. Ты забыл все, что происходило до, во время и после аварии. Классический случай травматической амнезии, характерный для такого рода катастроф.

— Но Грегора, черт возьми, я вспомнил бы!

— Вовсе нет, если ты действительно считал, что берешь автостопера. Возможно, Грегор не пришел на встречу в этот ресторан. Не забывай, он был беглец, скрывался, к тому же прошел специальную подготовку, привык не доверять, хитрить. Возможно, он встал у дороги чуть подальше. Может, хотел сохранить инкогнито, сперва изучить тебя, прежде чем открыться.

— И он погиб в тот день рядом со мной, и мы даже не успели поговорить. Это ужасно!

Марта положила мне руку на плечо и ласково сжала. Она перевела разговор на другое, но новая тема тоже была отнюдь не веселая.

— А кто был тот человек, который пытался убить нас тогда в нашем доме?

— Фил, мой сообщник. Я, как дурак, позволял Максу, другому моему сообщнику, крутить мной, как он хотел. Господи, мне это все кажется таким далеким…

— А ограбление в Брюсселе — это ваше дело, да?

— Да. Я женился на шпионке, ты вышла замуж за грабителя…

— А ты мне до сих пор еще не сделал предложение.

Я повернул голову и взглянул на Марту, которая старательно занималась повязкой.

— Не думаю, что я могу стать идеальным кандидатом в мужья. И потом, что будут делать наши детишки, когда я буду отбывать срок в тюрьме, а ты гоняться за военными преступниками?

Марта улыбнулась и аккуратно закрепила повязку на плече лейкопластырем.

— Ну вот и все. Жорж, а почему бы нам не взять и не уехать? Пока не поздно. Махнуть рукой на всю эту историю. Мне все равно, кто ты. Уедем на юг, пока полиция не вышла на твой след. Зильберман мертв, Грубер мертв, да и «Железной Розе», чтобы выйти на тебя, понадобится много времени. Давай уедем вдвоем.

— А я думал, ты посвятила свою жизнь делу бригад.

— Теперь я свою жизнь посвящаю тебе. Похоже, у меня пропало желание жить всю жизнь в мстительной злобе. Думаю, мне нужно плюнуть на прошлое.

— Но я не могу позволить этим сволочам спокойно осуществлять свои планы, не могу.

— И что ты собираешься делать?

— Найти этот список и опубликовать. Я хочу уничтожить их.

Марта вздохнула:

— Жорж! Невозможно найти этот проклятый список. Грегор умер и унес с собой свою тайну. Ты только погубишь себя. Себя… и меня.

Я понимал, что Марта права. Понимал, что совершенно бессмысленно сражаться с призраками. Если бы только не эта горечь, отзывавшаяся болью в голове. Не потребность в уверенности. Как я понимал людей из бригад, которые в течение пятидесяти лет продолжали дело тайного мщения! Я вспомнил свою мать, вспомнил эту опустившуюся шлюху с садистскими наклонностями, которая была моей матерью, но ведь когда-то она, наверное, была юной студенткой в весеннем платье. Нет, я не мог так просто бросить это.

Пронзительная боль, к которой я уже привык, начала стучать мне в виски.

— Что с тобой?

— Ничего особенного, голова болит.