Пусть он думает, что оставит ее в Ларами или посадит в дилижанс, но она-то знает…

— Я отнюдь не обеспокоена вашим здоровьем, — честно призналась она. — Я просто любопытна. Неужели вы выследили столь многих?

Он пожал плечами. Казалось, это было его обычным ответом.

— Сколько именно? — настаивала она.

— А к чему вам знать?

— Узнай врага своего, — быстро ответила она с капризной улыбкой, обычно смягчающей самых закаленных мужчин. Она находила, что откровенность действует гораздо быстрее, нежели тонкие ухищрения.

— Умно, — заметил он. — А Николас столь же умен?

— Узнай врага твоего? — живо отпарировала Лори и на миг заметила в его глазах одобрение. — Ведь он ваш враг, — тихо сказала она, — и я тоже. Вы никогда не доставите его назад в Техас. — Она поколебалась, затем снова заговорила:

— Он действительно невиновен. Там, в Техасе, была честная схватка. Не заставляйте его — или меня — делать то, чего мы не хотим.

— А что бы вы сделали, Лори? Как далеко вы готовы пойти? Вы созрели для убийства? Или просто готовы покалечить?

— А как вы думаете?

Его хмурый, суровый взгляд, казалось, пронзил ее.

— Я думаю, вам лучше немного поспать.

— Вы не ответили мне раньше, — настаивала она. — Сколько человек вы поймали?

— Достаточно, — ответил он просто.

— А у вас есть трофеи? — поддразнила она. — Может, локоны волос? Зарубки на ружье? Вы наслаждаетесь вашей охотой?

Уголки его рта затвердели, и огоньки костра, отражающиеся в его глазах, приняли опасный блеск.

— Идите спать, Лори.

Лори почувствовала странный толчок в сердце, что было новым ощущением, и она не поняла, в чем тут дело. Это подстегнуло в ней гнев.

— Не называйте меня Лори. Только люди, которые мне нравятся, называют меня так.

— Я не просил вас подсаживаться ближе. И предположил, что это указывает на… краткое перемирие, — ответил он сухо, давая ей понять, что на самом деле он вовсе этого не думал. Его слова задели Лори, как задевало все относящееся к рейнджеру. То, как он смотрел на Ника. Его манера сидеть с индейской выдержкой. Те странные, горячие ощущения, которые он в ней вызывал. Больше всего последнее. Он не имел на это права.

— Вы в самом деле попытаетесь оставить меня в Ларами? — спросила она.

— Я не собираюсь ничего пытаться, — напряженно произнес он. — Я это просто сделаю.

— А как быть с моей лошадью?

— Я о ней распоряжусь.

— Закон в Вайоминге карает за кражу лошадей.

— Есть и законы, карающие за нападение на представителей закона.

— Вы здесь не в качестве законника, — укорила она. — Вы просто хотите получить премию.

— Мне ровным счетом наплевать на премию, — возразил он, и в голосе его послышалось не только раздражение.

Лори поняла, что задела его за живое. Интересно, насколько уязвима его чувствительность?

— Почему же тогда?.. — Ник не сказал ей об этом ни слова — ни о мотивах рейнджера, ни о его намерениях. Рейнджер в свою очередь слишком скрытен, постоянно настороже.