Однако в то время как двенадцать Древних Богов создавали множество миров мультивселенной, тринадцатый бог — Ниббас — ничего не создавал. Его это не беспокоило. Вместо этого он преследовал свои собственные удовольствия. Он распространял недомогание, разделение, недоверие и отчаяние. Он питался несчастьем и болью.

Но вскоре он жаждал большего. Силы. Контроля. Он видел, как почитаются другие боги в созданных ими вселенных. Почитаемые. Обожаемые. Любимые. Ниббаса никто не любил.

И он все кипел и кипел.

И в своем кипении он придумал план: Ниббас начал следовать за драконами.

Видите ли, давным-давно драконы были единственными существами в мультивселенной, которые могли путешествовать из мира в мир. Они могли прижиматься к оболочке одной вселенной и переходить в другую так же легко, как сквозь воду. Они были смелыми бойцами, долгоживущими и стойкими, но жили в страхе друг перед другом. В самом деле, страх их был так велик, что даже собственные размышления приводили их в ужас. И так они проводили свою жизнь в одиночестве.

Видите ли, у взрослых драконов нет сердец. Почему? Сердца — нежные, хрупкие существа, и они сгорели бы дотла в ужасных огнях, пылающих в груди драконов. Когда драконы достигают подросткового возраста, они вынимают свои сердца, заключают их в чешую и драконьи слезы — вещество, которое, когда высыхает, светится, как жемчуг, и твердое, как алмазы — и ловко прячут их. Они должны держать в секрете расположение своих сердец, чтобы их не нашли и не украли. Тот, кто управляет сердцем, управляет драконом.

Ниббас, конечно, знал об этом. Он также знал о моем мире — его зеркальное небо было идеальной тюрьмой для страшных существ. И вот Ниббас, используя хитрость и смекалку, украл сердце каждого дракона в мультивселенной. Он принес сердца в мой мир и ждал, когда драконы придут искать. Как только они прибыли, драконы уже не могли смотреть в лицо собственным отражениям и не могли уйти. И поэтому именно страх, их собственный изнуряющий страх, дал Ниббасу ключ к их порабощению.

— АРМИЯ ДРАКОНОВ, — прошептал Ниббас.

САМЫЕ МОГУЩЕСТВЕННЫЕ РАБЫ ВО ВСЕЙ МУЛЬТИВСЕЛЕННОЙ, — Ниббас все напевал и напевал.

И СКОРО Я СТАНУ ДОСТАТОЧНО МОГУЩЕСТВЕННЫМ, ЧТОБЫ ЗАВОЕВЫВАТЬ МИР ЗА МИРОМ. КАЖДАЯ СИЯЮЩАЯ ВСЕЛЕННАЯ БУДЕТ ВИСЕТЬ У МЕНЯ НА ШЕЕ, КАК БУСИНЫ НА НИТКЕ. И ДАЖЕ ИХ БОГИ БУДУТ СМОТРЕТЬ НА МЕНЯ И ТРЕПЕТАТЬ!

Правление Ниббаса было коротким по меркам бога, но для нас это были многие поколения рабства, страданий и порабощения. Это было темное время для моего мира, несчастное время, пока однажды стоны и мольбы моего мира не были замечены коренастым, низкорослым богом.

И он пробудил своих братьев и сестер от их божественных грез и приготовился к войне.

Не думаю, что вы когда-либо видели атаку, возглавляемую армией богов. Сам я не видел, но сохранились рассказы о том, что произошло в тот день. Швы вдоль западного края зеркального мира растянулись, затем раздулись, затем раскололись, как дыня, и боги посыпались дождем.

Ниббас сражался, но проиграл. Бог не может убить другого бога, и поэтому, посовещавшись, Старые Боги решили заточить Ниббаса в том самом зеркале, которое когда-то загоняло драконов. Сами драконы должны были остаться в моем мире, чтобы стоять на страже и следить за тем, чтобы Ниббас никогда не сбежал.

— Ты будешь, — сказал бог-коротышка Ниббасу, — наблюдать за миром, который никогда не сможешь контролировать. Ты будешь вынужден подражать и размышлять, показывать только то, что мир показывает тебе, и ничего больше. Ты будешь вынужден делать то, что тебе говорят, чтобы познать боль порабощения. Существа, которых ты когда-то поработил — драконы — держат в своей власти ключ к твоему уничтожению. Молись, чтобы они им не воспользовались. Более того, мы преобразим твое сердце.