— Ты лжешь, — сказала она.

Я обмяк, снял с головы корону и положил ее на стол.

— Ты права. — Я пошел на голос Вайолет и сел на табурет, прижавшись лбом к коленям. — Ниббас так же реален, как ты или я. Но он был пойман в ловушку в течение двух тысяч лет, с тех пор как Старые Боги в последний раз сочли нужным прийти в этот мир и все исправить. Если бы они пришли сегодня!

— Не совсем верно. Они сохранили жизнь Ниббасу, не так ли?

— Я не хотел в это верить, Вайолет, честное слово, не хотел. Многие верили, что возвращение Ниббаса будет сигналом конца света. Или концом каждого мира. Или порабощением каждой вселенной прихотями существа, раздутого желанием, эгоизмом и ленью. Я просто хотел…

— Мне все равно, чего ты хотел, — отрезала Вайолет. — Я просто хочу знать, как его убить. Эта… штука. Он вторгся в мой разум. Он изменил мое тело и мое лицо. Он вторгается в мою страну. Это безумие распространяется в моем народе, как раковая опухоль. И я хочу, чтобы он умер, Кассиан. Ты можешь мне помочь или нет?

Я отрицательно покачал головой.

— Ниббас — один из Древних Богов. Меньший бог, конечно. Слабый. Необученный. Никогда особо не утруждал себя изучением того, как улучшить себя. И все же убить бога — дело хитрое. Если сами боги не смогут этого сделать…

— Ты не знаешь, как.

— Нет, — печально ответил я. По правде говоря, дорогие мои, у меня было несколько идей. Но я боялся драться. Я боялся умереть. И часть меня — хнычущая, трусливая часть меня — чувствовала уверенность, что если такая штука, как Ниббас, возьмет контроль, она будет полезна для такого рассказчика, как я. Так было всегда. Я переживу — и, возможно, преуспею — такой переход. Мои дорогие, мне больно признаваться в этих мыслях — в самом деле, мне до глубины души больно даже думать о том, что когда-то они у меня были. Но я это сделал.

— Тогда ты бесполезен. Я намерена выяснить это и убить его, чего бы мне это ни стоило. Но, во-первых, пока существуют зеркала, каждый человек находится в опасности, и каждый человек становится угрозой. Каждый раз, когда он соединяется с кем-то, он становится сильнее. Посмотри на этот замок. Посмотри на трещины! В эту минуту он становится сильнее. Ты же регент. Прикажите стражникам разбить зеркала. Нам нужно выиграть немного времени.

— Но я не могу! — воскликнул я. — Они подумают, что я сошел с ума! С тех пор как твой отец уехал, мой контроль над ситуацией, в лучшем случае, слабый, Вайолет. Если они отвергнут меня, нация останется без лидера.

— Это произойдет в любом случае, дорогой Кассиан, — сказала Вайолет.

Хотя она все еще была в тени, я мог видеть блеск ножа, вынимаемого из ножен на другой стороне комнаты. Вайолет дрожащими руками держала его подальше от тела. И все же ее голос звучал решительно. И по моему опыту, именно люди, доведенные до грани разума, более склонны… ну, как я уже говорил, я боялся умереть.

— Кассиан, — сказала она, — ты знаешь, что я люблю тебя и не хочу причинять тебе боль. Но если ты не поможешь мне — если ты откажешься помочь мне, когда я буду защищать свой народ, — я буду вынуждена принять меры. — Она сглотнула. — Это разобьет мне сердце и душу, если я убью тебя, мой дорогой. Но моя любовь к своему народу больше, чем мое разбитое сердце. И я сделаю то, что необходимо.

Она говорила как королева. Она была королевой.

— Да, госпожа, — прошептал я.

Я встал, распахнул двери и окликнул стражников.

— Зеркала прокляты! — воскликнул я. — Не смотрите в них! Снимите со стен все зеркала, положите их на пол лицом вниз и разбейте вдребезги.