– Охраняем, господин центурион! – браво доложил вояка в сверкающем анатомическом панцире. – Эти проходимцы… кто знает, что у них на уме?

– А не надо тут стоять, выйдите-ка вон. Что у вас, больше никаких дел нет?

Сульпиций едва нахмурил брови, как шатер сразу же опустел, словно тут никогда никого и не было вовсе.

– Они стоят на улице, – на всякий случай предупредил центурион. – Впрочем, если б ты собирался меня убить, так давно бы это сделал, и никто бы тебя не остановил. Верно, гладиатор?

– Да не гладиатор я, господин. Просто торгую лесом.

– А-а-а! Подался в лесопромышленники! Наверное, на деньги той самой матроны… Как ее имя, кстати?

– Э-э-э… Эрмедия. Такая замечательная женщина… но себе на уме, поэтому мы с ней и…

– Эрмедия? – Сульпиций всплеснул руками и посмотрел на задержанного чуть ли не с симпатией. – Как же, как же, знаю! Симпатичная такая провинциалочка. А у тебя губа не дура, Тевтонский Лев! Ишь ты, к такой женщине прислонился… Постой! А как же ее муж?

– А муж умер, – поспешно соврал Беторикс. – Нет, нет, я его не убивал, он сам по себе умер, видать, от старости.

– И мужа ее я помню, уважаемый человек, кажется, виноторговец… старый хрыч! Помер, говоришь? Ну-ну… Ах, Эрмедия, Эрмедия… Значит, она тебя все же выгнала? – Сульпиций вдруг резко хохотнул и погрозил пальцем. – Ой, не лги мне. Я знаю, что было… ты ее просто ограбил, плут! Иначе с чего б тебе скрываться в Галлии? Тебя же здесь задержали.

– Здесь, – вздохнув, Беторикс развел руками. – Я просто хотел продать вашему легиону лес. Очень хороший лес.

– Не сомневаюсь, что хороший. Но – явно не твой! Откуда у тебя галльский лес? Ты, видать, чужой хочешь продать, точнее сказать – бесхозный. Так вот – ничего с этим не выйдет, лес мы и сами возьмем, сколько надо, и никому ничего не будем платить.

– А вот это, осмелюсь заметить, очень плохо, мой господин, – хитровато прищурив глаза, молодой человек сделал пальцами такой жест, словно бы считал деньги.

– Так-так, – насторожился центурион. – И что ты хочешь этим сказать?

– Только то, что сказал. Я знаю, некий господин Фелиций сейчас строит дорогу… нужны сваи доля мостов, хорошие крепкие сосны, каких здесь нет. Зато я хорошо знаю то место, откуда их сплавляли вниз по реке. Место это, конечно, не мое, да… оно ничье… однако ведь можно представить дело так, словно оно мое, и пусть финансист легиона выделит на это средства, а мы их… того. Попилим малость.

Сульпиций, похоже, обалдел от подобной наглости. Впрочем, быстро с собой справился и даже удовлетворенно кивнул, вскользь заметив:

– Я всегда знал, что ты плут.

– Все люди хотят заработать, мой господин, – тут же подыграл Виталий. – Просто у одних получается, а у других – нет.

– Так-та-ак, – снова протянул начальник стражи, на этот раз уже куда более задумчиво и явно с какой-то задней мыслью – молодой человек хорошо себе представлял – с какой. Именно к этой мысли он и подталкивал центуриона всей своим поведением и словами.

– Финансист, конечно, может выделить деньги, – немного помолчав, негромко промолвил Сульпиций. – Особенно – если я его попрошу. Но у тебя должны быть документы на землю, заверенные римским нотариусом.

Задержанный озабоченно почесал бородку:

– Документы сделать немудрено, господин.