После разговора с Рейли я собрался. Взял с собой несколько предметов из ванной и из кухни и покинул дом через парадный вход, запер дверь на ключ, что было чистым актёрством. На сей раз я действительно больше не вернусь; я знал это.

Последний проход по городу был мучительным. Из-за прощания. Из-за боли. Моё бедро пылало огнём, оно раздулось, кожа натянулась, и меня бы нисколько не удивило, если бы моя нога просто сломалась прямо на ходу.

Но она не сломалась. Я доплёлся до Грин-стрит и до библиотеки беспрепятственно. Миссис Бренниган стояла за своей стойкой, как обычно, и когда я попросил разрешения воспользоваться библиотечным принтером, она без колебания протянула мне ключ от кабинета.

– Мне придётся там на некоторое время запереться, – сказал я. – Дело секретное.

– Никаких проблем, – ответила она. – Мы закрываемся только в пять.

– Это может затянуться чуть дольше.

– Я пробуду здесь до шести. – Она указала на тележку возвращенных книг. – Надо же их когда-то разобрать.

– Спасибо.

– Что у вас с ногой?

– Я вам после расскажу.

Я заперся в её кабинете, оставил ключ в скважине и немедля принялся злоупотреблять оказанным мне доверием.

Я достал из кармана кусачки, взял кабель, ведущий от процессора к принтеру, и перекусил его примерно посередине. Потом взял отвёртку и начал разбирать вилку разъёма. Когда его внутренности лежали передо мной раскрытыми, я посмотрел в руководстве по применению принтера, как установить его на непрерывную печать. В приложении, к счастью, были приведены записи ПИН-кода. Можно было обойтись и без них, но это облегчило задачу – перестроить половинку кабеля под мои требования.

Спустя десять минут разъём уже снова торчал в принтере, а из перерезанного конца кабеля высовывались два тонких проводка, от которых всё зависело: красный и жёлтый. Я счистил с них изоляцию, освободив на каждом по дюйму меди, и всё было готово. Лёгкая часть дела осталась позади.

Я посидел некоторое время, сосредоточенно дыша, и проверил, действует ли седативное обезболивание. Оно действовало, но проблема была на самом деле не в этом. Я освободил стол от всех бумаг и документов, достал из сумки бинты и пластырь, всё разложил наготове. В корзине для бумаг лежала газета. Я вынул её оттуда и расстелил перед собой на столе, на всякий случай. «Третье убийство в Дингле», – вещал заголовок крупными буквами.

Из кармана рубашки я достал пакетик с бритвенными лезвиями. Вынул одно, проверил его остроту, остался ею доволен и положил лезвие на упаковку. Потом я принялся закатывать правый рукав.

Боюсь, мне уже не сгодиться в качестве главного аттракциона тайного музея.

Проблема текстовой программы, которой я был обязан одному беспечному программисту, состояла в том, что теоретически я, правда, мог делать с неё распечатку, но для вывода данных был предусмотрен единственный бионический разъём внутри моей правой ладони. Он был задуман многообразно, но все его ответные части, которые действительно были введены в действие, остались встроенными в чудовищное огнестрельное оружие, которое сейчас лежит где-то в тайных бункерах. Короче говоря, с этим разъёмом без ответной части мне ничего не сделать. Я должен обойти его, чтобы перенести на бумагу то, что я записал на своём компьютере.

И единственный способ его обойти – это кабель. Кабель, который проходит от компьютера, встроенного в моём животе, к бионическим конечным контактам в моей ладони.

Я положил правую руку на стол, тыльной стороной вверх, сжал кулак и взял бритвенное лезвие в левую руку. Не самую ловкую мою руку.