В данной ситуации враг моего врага другом не становился. Если задуматься, из двух зол Краузе выбрал бы шефа.
- Таков порядок, фрау Нессель, - Альфред коротко поклонился и почти улизнул из цепких пальчиков журналистки, но Грета имела отменную хватку. Скорее мышь могла вырваться из когтей совы.
- Но ведь я могу хотя бы взглянуть на этот загадочный корабль? Вы не откажете мне, милый Альфред.
Последняя фраза прозвучала не вопросительно и даже не утвердительно, а повелительно. Раздайся сейчас «голос за кадром», он бы непременно добавил: «И только попробуй возразить, сукин сын!»
Краузе снова включил воображение и представил расстрельный взвод. Перспектива была именно такой, но имелись два варианта: если показать Грете секретный объект - расстрел возможен, но если не показывать, а просто вытолкать эту стерву из сектора - расстрел неминуем.
- Вы понимаете, что я рискую? - задав этот вопрос, Альфред понял, что фактически сдается, и проклял себя за малодушие.
- Только одним глазком, - Грета хищно улыбнулась и обняла инспектора за талию. - Вы же знаете, Альфред, я не останусь в долгу.
Ее рука сползла ниже и механически помассировала Альфреду ягодицу, словно бы подкачала спущенную шину. Краузе понял, что побежден окончательно.
«Жаль, что на Эйзене нет смертельных венерических заболеваний, - уныло подумал Альфред. - Какая-нибудь «Чума-21В» могла бы запросто избавить нас от чумы нового порядка, то есть, от Греты Нессель. Очень жаль…»
- Грета, я не могу…
- Отказать такой просьбе, - договорила за него фрау Нессель и весело рассмеялась. - Ведите, проказник! Но сначала в шлюз, посмотреть на «призрака». Или вы хотите познакомить меня с выжившими членами экипажа? Думаю, такой репортаж с удовольствием посмотрит сам министр пропаганды. Хотите, я позвоню, спрошу у него, насколько будет интересен гражданам репортаж о спасении в космосе чистокровных носителей генофонда нации? Хотите?
«Hundin!». [11]
- Нет, не надо, - Краузе тяжело вздохнул. - Только никаких попыток взять интервью у спасенных, фрау Нессель. Они все равно не ответят на ваши вопросы.
- Вот как? А почему?
- Матрос едва пришел в себя, программист в коме, а девочке только десять лет и она, можно считать, никогда не видела чужих людей, вы можете ее напугать.
- Значит, их трое? - глаза у Греты загорелись. - Матрос, программист и девочка. Ах, как интересно!
«Ну почему я такой слабовольный осел? - Альфред в глубине души страдал, как узник в пыточной. - Убить ее мало».
Так вот, страдая и мысленно обзывая Грету распоследними словами, Краузе вел ее прямиком в изолятор, нарушая разом и все инструкции, и положения служебной этики, и для комплекта - обещание, данное доктору Хиршу. По совокупности прегрешений старшего инспектора впору было ссылать на двести пятьдесят седьмой уровень, рядовым в охрану политической тюрьмы «Шварцлюфт».
Лазарет карантинного сектора состоял всего из трех небольших помещений, в которых толкались локтями человек десять. Когда Грета, сунув нос в переполненный отсек, замешкалась, у Альфреда мелькнула обнадеживающая мысль, что фрау Нессель передумает, но чаяния инспектора оказались напрасными. Грета втиснула пышные формы в узкую дверь лазарета и решительно направилась к собственно изолятору.
На пороге она нос к носу столкнулась с доктором Хиршем.
- Вы куда? - как обычно, глядя исподлобья, спросил Хирш. |