Фелина продолжала с воплями метаться по кровати. Глаза у нее закатились и она судорожно и шумно дышала.

— Микаэл! Микаэл, пусти его, — сказал Эдан, отрывая императора от бедняги-врача.

— Ребенок собирается выйти, — сказал врач.

— Как бы невероятно это ни было, мы можем лишь помочь ей родить.

Микаэл отпустил его, и в комнату вбежали придворные женщины. Им уже передали о случившемся, но когда они увидели это своими глазами, они закричали от испуга. Все же они превозмогли первоначальный испуг и приготовились принимать роды.

— Вы можете идти, — обратилась старшая из них к врачу.

— Это работа не для мужчины!

— Я остаюсь! — заявил Микаэл.

— Вы будете мешать, — возразила старшая фрейлина.

— Император или нет, а это не зрелище для мужчин!

— Идем, Микаэл, — проговорил Эдан, беря его под руку.

— Мы все равно ничем не можем помочь. Пусть они делают свою работу.

Микаэл словно загипнотизированный позволил себя увести. Остались лишь фрейлины, Лэра и Ариэль.

— Это колдовство, — прошептала одна из женщин.

— Вчера она даже не была беременна, а сейчас может родить в любой момент.

— Как бы то ни было, а наш долг помочь матери и ребенку, сурово произнесла старшая из них.

— Прекратите болтать и держите ее, чтобы она себе не повредила.

Уверенно отдавая указания, старшая фрейлина профессионально взялась за дело. Лэра и Ариэль помогали. Им пришлось напрячь все свои силы, чтобы удерживать в нужном положении мечущуюся Фелину. Она была без сознания, но крики не прекращались. Ее живот достиг размера зрелого арбуза.

— Он идет, — сказала старшая.

— Держите ее!

Они прижали императрицу к постели. Та была не в силах слышать, что ей говорили. Ребенок шел, собираясь родиться независимо от того, будут ему помогать или нет. Он пробивал себе дорогу в мир всеми силами. Старшая фрейлина заняла позицию между ног Фелины и изумленно вскрикнула, когда ее обдала волна крови. Одна из младших женщин в испуге закричала, но старшая схватила ее за руку и отвесил с размаху оплеуху.

— На место! Не время истерикам!

Женщина покорно вернулась на место, но было ясно, что она до смерти напугана. Затем императрица издала еще один протяжный, нечеловеческий вопль, и ребенок родился. Несмотря на все самообладание, старшая фрейлина при виде младенца приглушенно вскрикнула и ее передернуло от отвращения. Фелина обмякла, находясь в глубоком обмороке.

— Фелина! — заорал Микаэл из коридора. Он отчаянно пытался взломать дверь.

— Да сохранят нас боги! — сказала старшая фрейлина, отступая и в ужасе разглядывая новорожденного.

— Госпожа! Что это? — спросила одна из младших фрейлин. Затем они подошли посмотреть и немедленно спальня огласилась истеричными воплями. Две из них в панике выбежали вон из комнаты. Третья прижалась к стене, истерически визжа от страха.

— Ох, Хэлин, спаси нас, — прошептала Ариэль, подходя к младенцу.

— Весь в папашу, яблоко от яблони… — подумала Лэра. Младенец был отвратителен.

Микаэл растолкал всех, кто пытался его удержать, и ворвался внутрь. Первое, что бросилось ему в глаза, было зрелище промокшей от крови кровати. Затем он увидел своего «сына». Он затаил дыхание и глаза его вылезли на лоб от ужаса и недоверия к увиденному. Эдан и Дервин вбежали следом за ним и при виде новорожденного остолбенели.

— О, боги! — выдохнул Микаэл. Затем слова оставили его.

Младенец был раза в два крупнее обычных новорожденных и кожа его была темно-серого цвета.