Когда Дэвид Джонс сошел на берег в Нью-Йорке, он, по его собственным словам, держался непринужденно с представителями прессы, донимавшими его вопросом, каково чувствовать себя в безопасности в то время, когда столько людей погибли в пучине. Вопрос поразил его до глубины души, он боролся с собой, как Иаков с Богом, и Бог в этой схватке спрашивал: чем ты воздашь за свое спасение, что ты подаришь миру? Дэвид утверждал, что в журнале «Нью-Йорк юниверсал рекорд», который наверняка никогда не существовал, он видел карикатуру, высмеивающую современную веру во всесилие техники. Там был изображен идущий ко дну корабль под названием «Колосс» с королем Георгом V, королевой Марией, Бернардом Шоу, Киплингом, Арнольдом Беннеттом, Уэллсом, Коженёвским, Асквитом, Ллойд Джорджем, сэром Эдвардом Элгаром и сэром Хьюбертом Парри на борту. А рядом на крохотном плоту стоял заурядный человечек и показывал им всем длинный нос. В мучивших его кошмарных снах Дэвид узнавал в этом человечке себя, заурядного кока из Уэльса.

Он стал поваром на суше, в забегаловке на 35-й улице Вест-Сайда. Нельзя сказать, чтоб «титаническое» прошлое придавало ему весу. «Как! Вам не нравится яичница, сэр? А знаете ли вы, что ее приготовил бывший шеф-повар «Титаника»?» На что, как правило, следовал ответ: «Жаль, что он не утонул вместе с яйцами».

Дэвид Джонс снимал угол в полуразвалившемся пансионе на 12-й улице. Это место рекомендовал ему другой валлиец в изгнании, тоже Дэвид, или Дафидд, или Дэй, правда по фамилии Уильяме. Стенной шкаф в комнате Уильямса был забит обтрепанными фолиантами по истории Уэльса. Он был приверженцем валлийского национализма, течения непопулярного и толком почти никому в Соединенных Штатах, этой земле великих начинаний, не известного. В отличие от движения фениев,[10] оно здесь оказалось неуместным. Чего нельзя сказать об Аргентине, где оно было столь же неуместно, но там курносые индейские женщины учились говорить по-валлийски у белых сожителей и даже забывали свои дикие наречия. Так откуда еще, если не из Латинской Америки, должны поступать деньги в помощь борцам за независимость Уэльса? Дэй Уильямс прочел Дэю Джонсу несколько лекций о бурной древней истории Земли кимров, которую англосаксы прозвали Страной чужаков, что на их старом наречии звучало как Уэльс.

– Кельты, мой мальчик, были христианами, чтоб я сдох, уже через двести лет по смерти Господа нашего Иисуса, да святится Имя Его, и хранили горячий дух веры в то время, когда все прочие племена Британии, по праву принадлежащей кельтам, молились Одину, Тору и прочим деревяшкам. У нас было римское христианство, с римскими банями, белыми шерстяными тогами и мраморными храмами, посвященными единому истинному Богу, пока кровожадные саксы не вторглись и не оттеснили нас в Корнуэлл и Камберленд, где мы укрылись в горах, поэтому считаем их родными. Саксы разрушили римское христианство в Британии, как они разрушили его ранее в святая святых, главном городе империи – если и не они, так их чумазые сородичи. Но восстали из пепла пламенные вожди кимров Кадваллон Долгорукий и сын его Мэлгвин Гвинедд и другой Кадваллон, правнук первого. И сражались они с жестокими выродками, предводительствовал коими боров с отвратительным именем Этельфрид, король англов в Нортумбрии, и вследствие жестокого предательства потеряли мы Стратклайд и всю Северную Британию, а потом окончательно были разгромлены в бесславной битве при Честере.