Поэтому я очень легко и без зазрений совести в очередной раз послал Щербатина к черту. Он — меня. Ответить я не успел, потому что вдруг оглушительно заскрежетали, открываясь, металлические ворота.

* * *

Ворота были большие, и помещение вдруг словно лишилось одной из стен. Задуло холодным ветром, полетели брызги, донеслись крики, грохот и ворчание моторов снаружи.

Там, на улице, насколько мы могли видеть, остановилось несколько больших грязных вездеходов. Бойцы выпрыгивали из люков и поспешно залетали под крышу, успев за секунду-другую вымокнуть до нитки.

— Что, нельзя было поближе подъехать?! — возмущенно орал кто-то.

Пехотинцы не обращали на нас никакого внимания. Они были настолько грязными и мокрыми, что походили на живой оползень, заполняющий помещение. Едва оказавшись под крышей, они скидывали огромные резиновые полукомбинезоны, бросая их прямо на полу, и бежали к решеткам, чтобы погреться в струях теплого воздуха.

— Куда! — раздался вдруг мощный бас. — Заразу разносить?! А ну, построились на анализы!

— Комендант, — сказал Щербатин, толкнув меня в бок.

Действительно, бас принадлежал огромному мордастому мужику в голубом комбинезоне. Он появился из-за какой-то малозаметной двери.

— Где медики?! — рявкнул комендант.

Откуда-то уже спешили, дожевывая на ходу, трое людей помельче — тоже в голубом, но с красными и желтыми нашивками. Бойцы неохотно отлипли от решеток и потянулись к центру зала, выстраиваясь в неровную шеренгу. Медицинская команда вооружилась какими-то баночками и палочками и пошла вдоль строя, собирая мазки с ладоней и, кажется, с языков.

С улицы тем временем появился еще кто-то мокрый, уставший и сердитый. И такой же громогласный, как комендант.

— Опять тряпье раскидали! — с ходу заорал вошедший, ногой поддавая раскиданные повсюду грязные болотные штаны. — Языками заставлю вылизывать!

Потом он сорвал с головы шлем и с грохотом швырнул его в стену.

— Где старшие?! Почему оружие не собрано?!

Тут же какие-то люди куда-то побежали, в разных концах зала вспыхнули новые очаги ругани.

— М-да… — только и проронил Щербатин, сокрушенно наблюдая за непринужденной обстановкой военной базы.

— «Ребята у нас хорошие», — вздохнул я, вспоминая слова лейб-мастера Чиза.

— Никто, между прочим, не обещал нам легкой жизни, — вполголоса напомнил Щербатин.

— Ну давай. — Я с ехидством усмехнулся. — Договаривайся насчет теплого местечка.

— Подожди, — сказал Щербатин, солидно покачав головой. — Рано.

В самом деле, время для переговоров явно не настало. Договариваться с орущими, злыми и вымотанными офицерами не представлялось реальным. Тот крикливый, который кидался шлемом, вдруг набросился на бойцов, вставших в круг у ворот.

— Убрались отсюда, живо! Сейчас антротанки пойдут, мне потом ваши кишки с пола собирать?

Когда я увидел эти самые антротанки, мне захотелось вскочить и немедленно сбежать подальше. С пронзительным скрежетом в зал начали вваливаться несуразные двуногие машины, еще более грязные, чем люди. Они едва не цеплялись верхушками за потолок — в каждой было метра по четыре или пять высоты. Тяжеленные ноги опускались с такой силой, что все вокруг дрожало. Комки грязи валились на пол, разбиваясь в брызги.

— Эй, куда, куда! — закричал вдруг какой-то офицер, выскочив перед передовым танком и отчаянно замахав руками. Но машина продолжала тупо шагать вперед, не собираясь останавливаться.