Они рухнули на постель. Ноги Кита, словно тиски, сжимали бедра Аннабель, которая продолжала биться даже под тяжестью навалившегося на нее тела. Его руки, забравшись под рубашку, обхватили теплые мягкие груди, и в ответ на это прикосновение (Аннабель знала: настанет время, и она будет жаждать его ласк, но не получит их) соски затвердели и где-то глубоко внутри страсть, как змея, стала распрямлять свои кольца.

И все же Аннабель продолжала вырываться. Она боролась с вторжением чужой плоти. Вторжением, которое сделает ее податливой к уговорам. И мысль о том, что у них с Китом нет будущего, станет невыносимой.

Она вертела головой, спасаясь от настойчивости Кита, но он еще глубже проник в ее рот, и его горячий трепещущий язык стал частью ее самой.

Аннабель сжала ноги, но твердое колено с силой разъединило их. Рука Кита, ласкавшая грудь, спустилась ниже, на плоский живот, содрогавшийся под его пальцами, а потом под шелковую ткань шальвар. Последний, самый интимный способ убеждения подействовал: Аннабель наконец сдалась и, покорно вздохнув, раздвинула бедра. Кит поднял голову и посмотрел на Аннабель пронизывающим взглядом, словно хотел раскрыть все тайны ее тела и души.

– Никакого будущего, моя Анна? – прошептал он. – Как ты можешь это говорить, если я чувствую, что ты дрожишь от ожидания, ты хочешь меня, а в твоих глазах я вижу любовь и страсть?

Аннабель закрыла глаза, не в силах отрицать очевидное, хотя и попыталась качнуть головой. Анной ее называл только Кит, но редко, лишь в самые интимные минуты. Это имя было символом того, что Кит занял особое место в ее жизни. Наверное, поэтому он не хотел произносить его всуе.

– В конце концов ты признаешь, что я прав, – тихо сказал он, расстегнул пояс широких шальвар, стянул их вниз и бросил на пол. – Даже если мне придется убеждать тебя всю ночь.

Кит нежно провел руками по бедрам Аннабель, потом приподнял ее ноги и согнул в коленях, впился языком в ее рот, и она обмякла, растворяясь в сладком блаженстве.

Аннабель не могла больше сопротивляться ни пронзившему ее желанию, ни призыву Кита, который знал: что бы она ни говорила, его порыв не останется без ответа. Он стянул с себя брюки и резким движением вошел в ее тело. С губ Аннабель сорвался крик восторга, она так же стремительно подалась навстречу, и в ее глазах Кит прочел благодарность.

– Неужели у нас нет будущего, моя Анна? – Он слегка отодвинулся от нее и замер, едва касаясь ее плоти.

Аннабель на мгновение прикрыла глаза: все ее ощущения сконцентрировались теперь в одной точке – там, где сливались их тела. Она оцепенела от томительного предвкушения.

– Скажи это, моя Анна, – настаивал Кит, слегка продвигаясь вперед.

Аннабель подняла веки:

– Может быть.

Кит улыбнулся:

– Я не требую полного согласия… пока. – И проник в самую глубь ее тела, став ее плотью и кровью.

Все исчезло: настоящее, прошлое и будущее, – когда мириады клеток и атомов, прежде существовавших раздельно, соединились в экстатическом блаженстве.

Они не скоро пришли в себя. Аннабель вдруг почувствовала, что влажная рубашка прилипла к телу, что дыхание Кита, обмякшего в ее объятиях, щекочет ей шею, а воздух напоен жгучим ароматом их страсти. Аннабель, исполненная благодарности, провела рукой по его волосам.

Кит приподнял голову и заглянул ей в лицо:

– Ты так прекрасна, моя Анна. Ты чудо.

Она улыбнулась, чувственно и с легкой насмешкой.

– Совсем недавно ты угрожал мне всякими страшными карами. Если речь шла об этом, надо почаще тебя провоцировать.