Их тела сплетались, они ласкали друг друга, пока не исчезло все, кроме пламени желания, которое разгоралось все ярче, ибо питалось чужой страстью.

Он приподнял бедра Кристы и одним точным движением заполнил ее собою, ощутил жар и трепет ее лона. Их соединение было недолгим и бурным, подобным грозе над морем. Он обладал ее телом с неистовством, диким восторгом, все нараставшим, пока наконец не прозвучал последний сокрушительный взрыв.

Потом они заснули, но лишь на короткое время, потому что неутолимая жажда обладания друг другом снова и снова соединяла их тела. И только когда солнце уже стояло высоко над горизонтом, голод выгнал их из смятой постели.

Несколько дней спустя к искренней радости Кристы капитан Эштон снова председательствовал на церемонии бракосочетания, причем свадьба была двойной — Ленора выходила замуж за Омара, а Элисса — за Аллена. До конца своей жизни капитан рассказывал за столом об этом удивительном плавании, которое так отличалось от обычных скучных рейсов между Лондоном и Марселем.

Замок в южной Франции, находившийся неподалеку от деревни Миарама, лежал всего в полусутках езды от Марселя. Пока Марк делал распоряжения в банке, чтобы расплатиться с капитаном Эштоном и запастись наличными деньгами, Аллен нанял карету для женщин, верховых лошадей для мужчин и повозку для багажа. Перед тем как покинуть Марсель, они посетили несколько лучших магазинов и приобрели новую одежду.

Едва они выехали из города, Кристу охватило сильное беспокойство. Она немного боялась встречи с родителями, поскольку собиралась представить им в качестве зятя совсем не того человека, которого они ожидали увидеть.

Когда они добрались до места, на замок уже упали сумерки. Волнения Кристы оказались напрасными — более горячего приема трудно было ожидать. Когда смолкли приветственные восклицания, Криста узнала, что болезнь матери отступает, благодаря умеренному климату южной Франции. Когда она со слезами на глазах целовала дочь, Криста заметила, что от болезни осталась лишь легкая слабость. Невысокая и хрупкая леди Хортон обладала сильным характером, который она передала дочери.

Когда Криста бросилась в объятия своего еще очень красивого отца, его лицо озарилось широкой улыбкой, смягчившей его строгие черты. Сэр Уэсли с величайшей нежностью относился к своей семье, и никто не знал это лучше Кристы. Он обнял дочь сильными руками и крепко прижал к себе.

Младшие брат и сестра Кристы не желали оставаться в стороне и усиленно требовали внимания к себе. Уилл, которому недавно исполнилось двенадцать, был долговязым подростком, который, казалось, состоял лишь из конечностей и углов. Обнимая любимую сестру, он не смог удержаться от радостного вопля. Восьмилетняя Кора с ее длинными белокурыми локонами и веселыми голубыми глазами была очень похожа на Кристу. Она приветствовала сестру несколько более сдержанно, хотя радовалась ничуть не меньше, чем Уилл.

Освободившись из объятий близких, Криста повернулась к своим спутникам, стоящим чуть поодаль, на которых ее родители взирали с вежливым ожиданием. Криста по очереди представила своих друзей, намеренно оставив Марка напоследок. Она взяла его за руку и торжественно произнесла:

— Матушка, отец, позвольте представить вам моего мужа герцога Мальборо.

— Твоего… твоего мужа! — удивленно воскликнул сэр Уэсли. — Как это может быть? А что произошло с Брайаном Кентом? Где он? Я думал, что ваш брак — дело решенное.

— О, Криста, — вторила ему леди Хортон. — Что ты наделала?

— Я ничего не наделала, кроме того, что вышла замуж за человека, которого люблю, — объяснила Криста. Взгляд, который она при этом бросила на Марка, был так красноречив, что сэр Уэсли и его жена лишь растерянно переглянулись.

Марк не мог не заметить, что сэр Уэсли не спешил признавать его, предпочитая не выносить суждения до тех пор, пока он не ознакомится более подробно с обстоятельствами этого поспешного брака.