Сандокан бросил отчаянный взгляд на развалины, потом перевел его на эскадру, которая спускала на воду шлюпки для высадки десанта. Сражение было безвозвратно проиграно.

Через несколько минут нападающие, в десять раз более многочисленные, чем защитники острова, должны были высадиться на берег, чтобы взять уже разрушенные укрепления и уничтожить оставшихся в живых.

Промедление могло стать гибельным и сделать невозможным отступление к западному побережью.

Сандокан собрал все свои силы, чтобы произнести это слово, которое никогда раньше не слетало с его губ, и приказал отступать.

В тот момент, когда пираты погибшего Момпрачема со слезами на глазах отступали в лес, а туземцы просто разбегались во все стороны, враги высадились на берег и бросились к опустевшим траншеям.

Звезда Момпрачема закатилась навсегда!

В МОРЕ

Вместе с Янесом, чудом уцелевшим в самом пекле сражения, тайными тропами они увели оставшихся в живых в лес.

Возле русла пересохшего потока, в охотничьей хижине в лесу их ждала Марианна и люди, приставленные к ней.

Девушка бросилась в объятия Сандокана, который нежно прижал ее к груди.

— Слава Богу, — зарыдала она. — Ты вернулся ко мне живой.

— Да, — ответил он тихим голосом, — но побежденный. Пойдем, Марианна, враг очень близко. Мы не позволим взять себя в плен.

Сандокан велел посадить Марианну на коня, и маленький отряд быстрым шагом пустился к западному побережью, чтобы добраться туда раньше, чем враг сумеет отрезать им путь к отступлению.

К ночи они добрались до маленькой прибрежной деревушки, перед которой стояли на якорях три праос.

— Быстро садимся, — приказал Сандокан. — Время не терпит.

— На нас нападут? — спросила Марианна.

— Быть может, но моя сабля прикроет тебя, а грудь моя будет щитом.

С мрачными лицами, со слезами на глазах пираты взошли на суда. В тот момент, когда поднимали якоря, Сандокан прижал руки к сердцу, как будто в груди его что-то разорвалось.

— Друг мой, — сказала Марианна, обнимая его.

— Ах! — воскликнул он с мрачной болью. — Все кончено навсегда!

— Но, может быть, придет еще день, когда ты отвоюешь свой остров и мы вернемся сюда.

— Нет, для Тигра Малайзии все кончено.

Он поник головой и издал стон, похожий на рыдание, но тут же взял себя в руки и поднял голову.

— В путь!..

Три судна подняли паруса и двинулись в ночь, в неизвестность, унося на своем борту лишь жалкие остатки той неустрашимой ватаги, которая двенадцать лет подряд сеяла ужас на морях Малайзии.

Они прошли уже шесть миль, когда прямо по курсу в глубокой тьме появились две светящиеся точки.

— Корабли!.. — закричал вахтенный. — Прямо по курсу у нас корабли.

Сандокан, который сидел на корме, устремив глаза на свой остров, медленно исчезавший в ночной темноте, точно ужаленный, вскочил на ноги.

— Ах так! — вскричал он угрожающим тоном. — Они выслали их наперехват. Так вам мало моего острова, вы хотите захватить и меня. Все к оружию!

Не нужно было большего, чтобы воодушевить пиратов, в которых горела жажда мести. Все выхватили оружие, готовые по первому приказу броситься на абордаж.

— Марианна, — сказал Сандокан, повернувшись к девушке, которая с ужасом смотрела на две светящиеся точки, точно глаза огромного зверя, блестевшие в густой темноте. — Иди в каюту, душа моя!

— Великий Боже, мы погибли! — прошептала она.

— Нет еще: нас осталось немало, и тигрята мои жаждут крови.

— Наверное, это два крейсера, Сандокан?

— Ну что же, мы их захватим.