— Вы очень страдали?

— Не очень, миледи. А теперь и совсем не чувствую боли.

— Надеюсь, вы поправитесь быстро.

— Наш князь храбрец, — сказал лорд. — Я не удивлюсь, если дней через десять он будет уже на ногах.

— Надеюсь, — ответил Сандокан.

Внезапно, не отрывая глаз от лица девушки, на щеках которой играл свежий утренний румянец, он порывисто воскликнул:

— Миледи!.. Это правда, что вы носите другое, еще более прекрасное имя?

— Как так? — спросили одновременно лорд и молодая девушка.

— Да, да! — с силой воскликнул Сандокан. — Только вас, именно вас, местные жители называют Жемчужиной Лабуана!..

Лорд сделал удивленный жест, и глубокая морщина обозначилась у него на лбу.

— Друг мой, — сказал он строгим голосом. — Как же вы узнали это, если приехали с далекого малайского полуострова?

— Невозможно, чтобы это достигло вашей страны, — удивилась и леди Марианна.

— Я услышал это не в Шайе, — ответил Сандокан, который едва не выдал себя, — а на Ромадес, где я высаживался несколько дней назад. Там мне рассказали про девушку несравненной красоты, с голубыми глазами, с волосами, ароматными, как жасмин, амазонку, которая скачет на лошадях и охотится на диких зверей, о таинственной девушке, которая на заходе солнца появляется на берегах Лабуана, очаровывая всех своим пением, более нежным, чем журчание ручья. Ах, миледи, я тоже хочу услышать ваш голос.

— Вы мне приписываете слишком много достоинств! — ответила леди, смеясь.

— Нет, я вижу теперь, что эти люди говорили мне правду! — пылко воскликнул пират.

— Это лесть, — покраснела она.

— Дорогая племянница, — вмешался лорд, — нам пора уходить, иначе ты околдуешь и нашего князя.

— Я уже покорен! — воскликнул Сандокан. — И, когда я покину этот дом и возвращусь в мою далекую страну, я скажу моим соотечественникам, что есть девушка, которая покорила сердце человека, считавшееся неуязвимым.

Беседа продолжалась еще немного, касаясь то родины Сандокана, то пиратов Момпрачема, то Лабуана, и вскоре, пожелав ему скорейшего выздоровления, лорд и его племянница ушли к себе.

Оставшись один, Сандокан долго лежал неподвижно, с глазами, устремленными на дверь, за которой исчезла прекрасная Марианна. Он был охвачен глубоким волнением. В его сердце, которое никогда не билось ни для одной женщины, разыгралась страшная буря.

Несколько минут он оставался неподвижным, с горящими глазами и взволнованным лицом, со лбом, покрытым потом, запустив пальцы в свои густые длинные волосы, потом губы его сами собой приоткрылись, и имя Марианны сорвалось с них.

— Ах! — ломая руки, воскликнул он почти с яростью. — Я чувствую, что схожу с ума… что я… я люблю ее!..

ВЫЗДОРОВЛЕНИЕ И ЛЮБОВЬ

Оставшись в одиннадцать лет сиротой и наследницей значительного состояния, она воспитывалась у дяди Джеймса, единственного родственника, который остался у нее в Европе.

Сам Джеймс Гвиллок был одним из самых бесстрашных морских волков Старого и Нового Света, он избороздил за свою жизнь все океаны и почти все моря планеты. Лет шесть назад, оснастив на свои средства военный корабль, он прибыл на Саравак, чтобы поддержать Джеймса Брука, истребителя малайских пиратов, страшных врагов английской торговли в этих далеких морях.

Суровый, как все моряки, лорд Джеймс не был особенно сентиментален со своей молодой племянницей. Не желая оставлять ее надолго у чужих людей, он посадил ее на свое судно и отвез на Борнео, подвергая тяжелым испытаниям долгих плаваний в южных морях.