Вечером она собралась написать письмо Тому, но это потребовало невероятных усилий. Том, спокойный, уверенный, всезнающий и… скучный, казался таким далеким. Крессида начала с будничных вещей: соблюдая правила хорошего тона, выразила сожаление о травме Тома во время игры в гольф, передала привет Мэри Мадден и попросила Тома время от времени навещать ее. Мэри — чувствительная интеллигентная девушка, которая нуждается в дружеской поддержке.

Крессида отметила, что очень довольна своей новой работой и что мистер Маллинз приятно удивлен ее знаниями. И вдруг поняла: ей не о чем больше писать жениху. Последние события, касающиеся Люси, не представляют для Тома интереса. Она знала, Том никогда не поймет и не одобрит ее интерес к подобной истории. Скажет, что далекое прошлое никому не интересно. Ему не было никакого дела до двух разбитых сердец — Люси из-за тайной любви и Арабии из-за косвенной вины в кончине любимой дочери. Том проворчал бы раздраженно: «А тебе-то до этого какое дело? Зачем проявлять нездоровый интерес к неприглядным событиям давно минувших лет?» И, возможно, оказался бы прав.

Крессида пообещала Арабии больше не задавать вопросов о Люси, перестать интересоваться ее судьбой. Ведь, кроме Арабии, есть мистер Маллинз и работа по душе, к тому же — она вынуждена признать ее волновало смуглое, улыбающееся лицо Джереми Уинтера, который изменил ее представление о Томе.

Крессида не хотела возвращаться домой, пока еще нет…

Утром Крессида снова получила письмо от Тома, полное упреков, что она редко пишет. Жених настаивал, чтобы Крессида давала о себе знать каждый день в подтверждение тому, что их отношения не изменились. Еще Том сообщал, что, когда свободен, заходит в квартиру Крессиды посмотреть, все ли там в порядке, и Мэри Мадден неизменно любезно предлагает ему чашку чая. По его мнению, Мэри — тонко чувствующий и надежный человек и довольно привлекательная девушка, но эти визиты не должны беспокоить Крессиду.

Читая эти строки, Крессида улыбнулась. Том, милый, симпатичный Том думает, что своим признанием ненароком вызовет ревность. Или намекает, что может увлечься Мэри? Если это произойдет, Мэри и Том будут идеальной парой. Они оба приятные люди и лишены воображения, им чужды полеты фантазии и безрассудство.

Крессида вспомнила, как прошлым вечером вдруг поняла, что не влюблена в Тома. Вряд ли ее осенило, когда она заметила, что мисс Глори влюблена в Винсента Моретти, скорее, когда думала о любви Люси к неизвестному мужчине. Что случилось с влюбленными? Может быть, ослепленная внезапной вспышкой гнева, Арабиа отказала избраннику дочери от дома?

И снова история Люси захватила ее, лишая покоя. Машинально Крессида взяла второе письмо, пришедшее с утренней почтой. Открыв конверт, она онемела от изумления.

«Дом Дракона, Южный Кенсингтон,

Крессиде Люси Баркли.

К двадцатитрехлетию, до которого ей не суждено дожить. Только красные розы». Под этими строками были нацарапаны слова: «Не ищите записей о смерти».

Содержание записки переполнило чашу ее терпения. Неужели автор — Джереми Уинтер? Это надо немедленно выяснить. О, это уже слишком, с нее довольно его ужасных, леденящих кровь шуток! Крессида пулей помчалась вниз по лестнице и чуть не сбила с ног мисс Глори, которая несла поднос с утренним чаем. Та проводила девушку любопытным взглядом.

Крессида бесцеремонно забарабанила в дверь Уинтера. Издалека донесся голос:

— Одну минутку… Войдите. — На пороге появился Джереми в пестром шелковом халате, Мимоза возлежала у него на руках. — Доброе утро, Чем обязан? — любезно поздоровался он. — Решились позировать? Если вы подождете… Ах, нет? Похоже, я ошибся.