— Расскажите мне обо всем, что случилось. Верран рассказала об анонимном письме, с помощью которого ее выманили из дворца, о своей поездке к пирсу Дестула, об убийстве Сприла и о своем собственном похищении.

Фал-Грижни особенно насупился, когда она поведала о верзиле с фонарем, от удара которого она лишилась чувств, однако спросил он лишь об одном:

— Вы его узнали?

— Нет, он был в маске, как и все остальные. Но его голос показался мне знакомым. И я уверена в том, что узнаю его, как только услышу снова. Хотя, надеюсь, этого никогда не случится.

— А вам не хочется отомстить, мадам?

— Мне хочется обрести покой.

— Такой вещи, как покой, не существует.

— Но это же не может быть правдой, Террз! И прошу вас, не говорите этого. Я не хочу рожать ребенка в мир, в котором идет вечный бой!

— С этим решением вы, пожалуй, несколько опоздали, — ответил он с легкой улыбкой, которая только подчеркнула общую мрачность его лица. — Однако мы отвлеклись. Расскажите мне побольше о людях, похитивших мою жену и убивших моего слугу.

— Я… я даже не знаю, что вам сказать. Верзила наверняка был у них самым главным. Он отдавал приказы, он разговаривал с остальными высокомерно, а они подчинялись ему, не задавая никаких вопросов. Строго говоря, обращаясь к нему, они говорили «ваша милость». Кем бы он ни был, этот человек ненавидит вас и радуется, когда может причинить вам боль. — Фал-Грижни кивнул. — Вы его знаете?

— Я подозреваю, кто это может быть, однако у меня еще нет доказательств.

Поглядев на него, она почувствовала, что от него исходит безграничное могущество.

— Сейчас, когда я вернулась домой, кажется просто невероятным, что кто-то осмелился на такое пойти.

— Во второй раз они не осмелятся. Что еще вы можете припомнить?

Она рассказала ему о корабле с его невероятной роскошью, таинственной музыкой и загадочными узниками, оплетенными живыми веревками.

Именно описание корабля развеяло последние сомнения Фал-Грижни и в то же время вызвало у него гнев, ничуть не менее опасный из-за того, что он решил до поры до времени не давать ему волю.

— «Великолепная», — сказал он.

— Не понимаю.

— Вас удерживали на борту венеризы «Великолепная», принадлежащей герцогу Повону. Все, о чем вы рассказываете, свидетельствует об этом: бессмысленная роскошь, музыка, истощенные узники, жизненная энергия которых служит этой яхте горючим. И именно на «Великолепной», спроектированной и построенной Глесс-Валледжем, он и смог образовать защитный экран, прибегнув к собственному могуществу в рамках Познания. На личной венеризе герцога!

Верран постаралась обдумать услышанное.

— Значит, вы предполагаете, что его высочество мог участвовать в моем похищении? — спросила она после некоторой паузы.

— Это более чем возможно.

— Но я не могу в это поверить. Тогда оказалось бы, что его высочество — уголовный преступник. А он ведь — государь всего Ланти-Юма! Нет, это не может быть правдой.

— Более того, я почти не сомневаюсь, что мужчина в маске, похитивший вас и поднявший на вас руку, — Хаик Ульф.