— Вот видишь! Он дал тебе узнать о себе весьма немногое — и по вполне понятной причине. Поэтому мне и приходится предостеречь тебя об опасности и посоветовать тебе порвать все узы, связующие тебя с Грижни, пока это еще возможно. Но запомни, Верран, его своеволие не навеки останется безнаказанным.

— О какой опасности ты меня предупреждаешь? И о каком своеволии говоришь? Все это чушь!

— Все это сущая правда. Фал-Грижни не удастся скрыть навсегда собственные преступления. Однажды ему придется предстать перед судом. И когда это произойдет, пусть хотя бы никто не скажет, будто ты, его жена, стала и его сообщницей!

— Я понимаю, что ты не лжец, значит, мне остается допустить, что тебя ввели в заблуждение. Но неужели ты сам не понимаешь, как смехотворно все это звучит? Ты рассказываешь мне какие-то жуткие истории про моего мужа, не предъявляя при этом ровным счетом никаких доказательств. Ты прислушиваешься к клевете, которую распространяют его враги, то есть те самые люди, имена которых ты не можешь или не хочешь назвать. Ты приходишь ко мне с напоенными ядом обвинениями и рассчитываешь, что я приму эти ничем не подкрепленные слова за правду. Ты очерняешь имя моего мужа и пытаешься расстроить наш брак. — Теперь она разъярилась уже по-настоящему. — Я ненавижу тебя за это, Бренн Уэйт-Баэеф, и говорю тебе в лицо: тебе должно быть стыдно!

— Ты не можешь разозлить меня, моя Верран, потому что я понимаю: ты не отвечаешь за собственные слова. Твоими устами говорит Фал-Грижни. — Она собралась было сказать в ответ что-то гневное, но он не дал ей перебить себя. — Но я спасу тебя! Спасу вопреки тебе самой! Нет, тебе не обязательно верить мне на слово. Уже весь город поднимается, почувствовав опасность, и я могу доказать это. Я должен тебе кое-что показать.

Он раскрыл кожаную сумку, которую носил на поясе, достал оттуда лист бумаги, развернул его и передал Верран.

Это была листовка большого формата. Первое, что бросилось в глаза Верран, была грубая и злая карикатура на Фал-Грижни: лицо его на этой карикатуре было по-волчьи злобно. У него над головой клубились крылатые, демонического вида создания. Под карикатурой был напечатан текст, и Верран прочитала его:

"ЛАНТИ-ЮМ СПАСЕН, А ЗАГОВОР РАСКРЫТ!

Да будет ведомо всему миру, что над городом Ланти-Юм нависла страшная опасность. Она выявлена и доказана, и доказательства настолько весомы и неопровержимы, что жуткий и кровоалчный черный колдун из ордена Избранных, лорд Террз Фал-Грижни вкупе с другими волшебниками и с ведьмой по имени Гереза Вей-Ненневей изобличен тем самым в заговоре против Общественного Блага. Колдуны живут в роскоши, которую вспоило человеческое несчастье, потому что серебро, принадлежащее простым людям, превращено в слитки и хранится в казне у лорда Грижни, обманным и колдовским путем завладевшего выплаченными нами налогами. Но и это украденное сокровище не умерило алчности предателей, которые злоумышляют теперь убить великого князя и всю его семью с тем, чтобы самим стать королями и принцами.

Далее стало известно, что Террз Фал-Грижни заключил союз с белыми демонами пещер с тем, чтобы они помогли ему при достижении его гнусных целей. Он же, со своей стороны, пообещал демонам впредь кормить их человеческими младенцами. Таким образом Фал-Грижни со своими приспешниками надеется расплатиться с демонами кровью жителей Ланти-Юма и утолить дьявольские аппетиты таинственных чудищ нашими детьми.

Будьте уверены в том, что так оно все и будет, если отважный народ Ланти-Юма с оружием в руках не обрушится на предателей. Примите это предостережение к сведению все, у кого есть мужество противостоять тирании и сверхъестественной жестокости.

Союз патриотов».

Верран стремительно прочитала этот текст.

— Где ты это взял?

— Последние день-два такими листовками обклеен весь город, — ответил Бренн.