— Хорошо, что ты уже здесь, Джесси. Когда мы заговорили о тебе, наш разговор перестал клеиться. Правда, Диллон?

— Абсолютно! — ответил тот. Он наполнил свой стакан и предложил Джесси стул. Но не обнял ее и не коснулся губами волос, что делал всегда, когда подходил к ней так близко.

Сразу стало ясно, каков предмет их спора. Она не знала, что сказал ему Харлон, но видела, что Диллон потрясен и страшно зол на нее Она вновь почувствовала внутри леденящий холод.

— Даже удивительно, Джесси, как мы не познакомились с тобой раньше. — Харлон сел за стол рядом с ней. — По-моему, в прошлом году мы встречались в Хьюстоне на одном вечере.

— Правда? — выдавила из себя улыбку Джесси.

Он говорил об очередном новогоднем торжестве или о благотворительном вечере, которые часто проводились в Техасе. Приглашались только богатые люди. Среди них было немного простых людей, чтобы придать вечеру пикантность, а также несколько красивых женщин, чаще всего фотомоделей. Джесси получала приглашения на подобные вечера. Разобравшись однажды, что это такое, она ходила лишь на самые лучшие.

— Весной в Гранде проходил праздник, посвященный открытию нового сезона верховой езды, и, я уверен, ты там была.

Джесси улыбнулась, вспомнив это место.

— Среди трехсот пятидесяти других. Но я пробыла там недолго. Мы предпочли покататься на яхте.

— Ах, значит, ты была среди тех, кто уехал с Конрадом?

— Да, я знакома с его дочерью Бетони. Она училась в колледже вместе с моим братом.

— Как интересно, — произнес он голосом, не выражавшим никакой заинтересованности.

— Мир тесен, — ответила Джесси, закрывая тему и поворачиваясь к Диллону, который просто кипел от ярости. Она почти забыла, что он может быть таким. Похоже, сейчас он был разозлен еще больше, чем тогда, когда она увидела его впервые.

— Как это вы не встретились с Диллоном раньше. Оба живете в Остине, вращаетесь в одних и тех же кругах.

— Наверное, потому, что мы часто и надолго уезжаем из города, — ответила Джесси и снова перевела беспокойный взгляд на Диллона. Ей не нравилось его гробовое молчание. От Харлона помощи ждать не приходилось, да он и не собирался помогать. Он что-то сказал Диллону и теперь, похоже, продолжал сыпать ему соль на рану этим вроде бы невинным разговором.

— Послушайте, — сказала Джесси, — по-моему, стоит включить музыку. Поставь что-нибудь, Диллон, а я пока попробую соблазнить твоего дедушку своим салатом. — Она поднялась, широко улыбаясь, держа в руке ложку.

Диллон неохотно вынул салфетку и положил ее на стол.

— Классическая подойдет?

— Думаю, это будет великолепно.

По-прежнему улыбаясь, она стояла с ложкой в руке, а он вышел из-за стола и направился в гостиную. Тогда Джесси зачерпнула ложкой салат и очень вежливо сказала:

— Я не знаю, чем вы так его расстроили, но, приглашая вас в свой дом, я полагала, вы — джентльмен, и будете вести себя соответственно. — Она бухнула салат ему в тарелку. — Я не позволю устраивать баталии за моим столом, так что или перестаньте досаждать Диллону, или на этом обед закончится.

Холодная, не затрагивающая глаз улыбка появилась на лице этого человека, и Джесси сразу же вспомнился завтрак с его дочерью, у которой такие же ледяные голубые глаза.

— Я вами восхищен, молодая леди. Это было сказано с таким чувством, что я почти поверил. Ты мне позвонишь, когда Диллон тебе надоест? — Он коснулся ее руки стальными холодными пальцами, и Джесси отпрянула от него. Давясь от злости и отвращения, она проговорила:

— Если бы вы не были дедом Диллона, я бы…

— Что бы ты сделала, дорогая? — Он медленно поднялся, нисколько ее не страшась.