Пожав плечами – нет на мои волосы управы, даже магия не помогает! – натянула штаны и льняную рубашку. Зашнуровала черный жакет, после чего нахлобучила на голову широкополую шляпу, дававшую лишь иллюзию защиты от солнца.

Здешние красотки прятались от загара, но как мне от него уберечься, если порой я проводила добрую часть дня в седле?

Надев высокие сапоги и захватив перчатки и кинжал, который всегда носила с собой, хотя с магией обходилась куда лучше, чем с оружием, я осторожно закрыла за собой дверь, на которую этой ночью так никто и не покусился. Тихонько ступая, чтобы не разбудить спящих – отовсюду до меня доносился громогласный храп, – спустилась по скрипучей деревянной лестнице на первый этаж и выскользнула из дома.

На своем пути к конюшне тоже никого не встретила. Похоже, гости отсыпались. Кто то даже устроился на земле в яблоневом саду, впрочем, без риска замерзнуть: ночи стояли теплыми и душными. Заметила лишь у дальней изгороди пожилого садовника, с утра пораньше возившегося в саду, а затем и кухарку, направлявшуюся к птичнику. Похоже, она уже успела растопить хлебную печь, а теперь принималась за завтрак для гостей.

Зато Готфрид, мой конюх – здоровенный и небритый детина, – давно уже не спал. Знал, что я встаю ни свет ни заря, и подкарауливал свою хозяйку возле дверей конюшни. Назвал меня леди Одри, а не леди Бростон, чему я искренне обрадовалась.

– Гроза уже заждалась, – сообщил мне, выводя оседланную – заждавшуюся – мою лошадь, папин подарок на совершеннолетие. Гнедая была вельской породы – великолепная, рослая, мощная. – Мария передала с кухни оставшуюся еду, – добавил он, – и я все уложил в седельные сумки, как вы вчера и просили, леди Одри!

Поблагодарив его, я потрепала Грозу по темной гриве, затем ловко взлетела в мужское седло. Улыбнулась Готфриду, после чего перевела взгляд в безоблачное небо, сулившее очередной жаркий день – и ни намека на приближающийся дождь!

Наконец, тронула коленями бока гнедой.

– Я скоро вернусь, – пообещала конюху. – Если увидишь Тобиаса, скажи ему, чтобы не волновался.

Обычно на утренних прогулках меня сопровождал мой охранник, но вчера Тобиас с крайне мрачным видом налегал на вино, и я решила дать ему отоспаться.

– Быстрее, – приказала Грозе. – Давай же, малышка!..

И я поскакала, набирая скорость. Прочь из двора, по вымощенной дорожке вдоль ухоженных розовых кустов, затем, поднимая пыль, по подъездному пути, после чего свернула на луг, давно уже истосковавшийся по дождю, которого все не было и не было. Вот уже третий год!..

Хорошо хоть зимы были снежными, за это спасибо Богам!

И я неслась по своей земле, а вслед мне летели приветствия пастухов, гнавших свои стада к обмельчавшему озеру. Кричали мне: «Доброго утра, леди Одри!», и я махала им в ответ. Затем, улыбаясь, прибавила скорости и проскакала по липовой аллее, ведущей в сторону «Столетних Дубов» Мортимера, чтобы снова свернуть на дальние луга.

Любовалась этим утром и этим солнцем, наслаждаясь просторами своей земли и собственной свободой.

Но внутри все равно сидела, зудела тревожная мысль. Неужели Тайлор Бростон все это у меня отберет?! Так и не согласится на предложенную сделку, а вместо этого заявит свои права, и мне придется его послушать? Будучи верной церковным обетам, исполнить волю своего мужа, последовав за ним туда, когда он прикажет…

…Я встретила его во дворе, когда вернулась, успев поговорить с прибывшими на работу строителями и навестить нескольких стариков, которые не смогли прийти на свадебное торжество, но очень хотели. Зато торжество пришло к ним – я привезла угощение с праздничного стола.

Лорд Бростон, сменивший праздничную одежду на повседневную, но тоже в темных тонах, как раз направлялся к конюшне.