Капитан опять крякнул и сказал:

— В принципе… описание совпадает с приметами настоящего шофера «КамАЗа». Я звонил в ГАИ, справлялся. Но водитель уверяет, что машину угнали днем. Когда точно, он не знает. С утра был на рыбалке, там выпил, вернулся вечером и сразу подал в розыск.

— Во сколько?

— Поздно, — вздохнул капитан. — Машина стояла у забора из сетки-рабицы около охраняемой парковки. Сторож за грузовиком не следил и не может сказать, кто сел за руль. Но у водителя — четыре свидетеля-рыбака, все подтвердили его присутствие на реке.

Я беспомощно переводила взгляд с одного мужчины на другого и понимала, что кроме, «кхм» и «в принципе», сказать тут нечего.

— Теперь о попытке проникновения в жилище, — продолжил Игнатов. — По вашим же словам, Серафима Андреевна, вы точно не уверены, была ли она, попытка проникновения. Ваша свекровь — пожилая женщина, вы лично не видели, чтобы она запирала замки…

— Что вы можете нам посоветовать? — Лев перебил нудные рассуждения.

Капитан развел руками.

— Езжайте в отделение по месту жительства, пишите заявление…

— Фигня какая-то, — не удержался Лева, и капитан посуровел лицом.

— Извините, не согласен, — буркнул он. — Труп Гальцева лежит в холодильнике, это факт. Остальное — пустые размышления. И поверьте мне, Лев Николаевич, от заявления о попытке проникновения в квартиру дамочки, накануне потерявшей сумку с ключами, отмахнутся, как… — крепкой ладошкой капитан изобразил попытку убить назойливую муху.

— Но в ее сумочке не было паспорта! — воскликнул Лев. — Как преступник узнал адрес? Значит, за Симой следили!

— Может, и следили, — вздохнул капитан. — Серафима Андреевна, вы можете с уверенностью сказать, что в вашей сумочке не завалялось какой-нибудь квитанции с адресом? Например, из прачечной или из химчистки?

Батюшки святы! Какая я идиотка! Сижу тут, отвлекаю занятого человека…

— Пошли, Лева, — сказала я и распрощалась с капитаном Игнатовым.

— В чем дело? — спросил Лев на крыльце отделения.

— В моей сумочке могла остаться квитанция из химчистки. Три недели назад я получала дубленку и попросила оставить квитанцию на случай проявления дефектов под дождем… И, Лева! В моей сумке такой бардак, что могло остаться извещение о посылке с Украины! Муза ходила получать по своему паспорту и ругалась, что я извещение ей не оставила…

Лева уничтожил меня взглядом и сел за руль.

Мне тоже было неприятно. Дубленку очень жаль. Химчистка у нас первоклассная, «итальянская», но работники в ней наши, отечественные. Вполне могут перепутать состав, и моя коричневая дубленка расцветет от сырости под леопарда.

Впрочем, плевать. Давно пора шубу купить.

Лева дулся и молчал. Визиты к милиционерам в Текстильщики поэтапно разбивали его стройное построение триллера с маньяками, наемными убийцами и прочими душегубами. Игра в Пинкертона давала возможность для свиданий, окруженных ореолом мужественного заступничества.

Подъезжая к кустам у булочной, Лев спросил:

— Поедем опять в Сокольники? С Людвигом гулять…

— Увы, — я весело улыбнулась, и у Левы стянуло лицо. — Сегодня иду сдаваться. Признаюсь Музе, что потеряла ее челюсть.

— Успехов! — пожелал Лева и помог мне выбраться из машины.

В булочную, почему-то с другой стороны, заходила Таня Леонидовна.