Я настороженно косилась на артефакт, гадая, как же он должен был «отрезвить» меня.

Армель, когда я одела на нее свой амулет, не стала себя вести странно. Да, удивительным было слышать ее слова, что дофин ее не любит, но поменялось ли поведение так уж заметно?

Я насупилась и сложила руки на груди. Всем своим видом показывая, что совсем не собираюсь отказываться от своих идеалов. Даже если мне сейчас сообщат, что дофин ради блага Франкии пьет кровь юных девиц, я без сожаления и сомнений протяну ему запястье для укуса. Дофин не такой уж большой мужчина, много ли он выпьет за раз? Зажмурилась, представляя, как клыки вспарывают мою кожу, но твердо сжала губы в полоску.

— По-моему, действует, — прошептала сбоку Жанна. — Она хмурится. Наверное, осознала, что не так уж любит это чудовище.

Месье за столом кивнул и, открыв стоящую на столе коробочку, извлек оттуда какой-то маленький предмет и зажал его в кулаке. Меня разобрало любопытство, что же такое мог прятать шпион? Однако вопрос спанца отвлек меня и не дал самым позорным образом вытянуть шею, чтобы увидеть, что же прячет месье Сезар:

— Итак, мадемуазель невеста дофина, вы все еще любите месье Луи-Батиста?

При этом мужчина покосился на свою руку. Я тоже посмотрела на изящные ладони спанца. Что же его так заинтересовало? Возможно кольцо на большом пальце? Что если вот этот блестящий камушек меняет цвет, когда окружающие лгут? Я читала о таких артефактах в «Рыцарях чертогов». Как раз в пятой книге месье Персефорест разоблачил шпиона в своем замке с помощью затейливого перстня, который, стоило только сказать хоть слово неправды, менял свой цвет на черный.

Значит солгать не получится.

Я растерялась.

И стоило так рисковать, чтобы столь глупо попасться?!

Но… «мадемуазель невеста дофина» — это же не я, верно?

Улыбнулась и пожала плечами. Любила ли Армель дофина, даже когда на ее шее повис мой амулет? Безусловно. Это сквозило во всем, даже в том, с какой горечью она сказала, про любовь принца только к своей стране.

— Да, — уверенно кивнула.

Мужчина посмотрел на все такой же безмятежно-синий цвет камня и недовольно «крякнул». Совсем иного ответа ожидал спанец!

— А он вас? Думаете, он любит вас?

— Нет, — вынуждена была признать я. — Мне кажется, больше всего месье Луи-Батист любит только Франкию. Но, возможно, когда-нибудь, в его сердце появится место и для студентки, которая обещана ему в жены.

Я едва не лопалась от гордости и широко улыбалась. Я отвечала верно! Камень так и не поменял цвет! И пусть только теперь Армель скажет, что от моих романов нет толка! Ведь мой хитрый ход удался только благодаря месье Персефоресту. Я сейчас легко и непринужденно обманывала шпиона Спании, который умудрялся водить за нос самого месье де Грамона!

Не удержалась и снисходительно посмотрела на мужчину.

— Вы настроены очень мудро, — разочарованно протянул спанец. — Куда более мудро, чем можно было подумать про девушку вашего возраста. И я бы только порадовался за принца вашей страны и за вас лично, если бы не одно «но»… А знаете ли вы подоплеку вашей свадьбы?

— Да, — важно кивнула, вспоминая, что рассказывал месье де Грамон.

Девочки ахнули. Видимо, я должна была ответить иначе. Хотя может дело в том, что камень в перстне, на который сейчас были обращены все взоры, всё так же горел ровным синим цветом.