И тут появился Толик.

Он вполне соответствовал идеалу мужа и мужчины, что уже настораживало недоверчивую Кротову. Но подвох никак не находился, несмотря на кропотливую разведдеятельность.

– Не хочу в очередной раз остаться в дураках, – поясняла она маме.

– Ты так не в дураках, а в девках останешься, – морщилась Яна Игнатьевна – Лизина мама – и молча страдала. Спорить с дочерью было бесполезно. Лиза считала, что неудачи в любви дают ей право считать себя тертым калачом межполовых баталий и психологом семейных отношений. Она училась на своих и чужих ошибках, впитывая информацию по крохам и систематизируя ее. В результате собирательный образ отдельного представителя сильной половины человечества выглядел крайне неприятно, поскольку, как известно, сколько людей, столько недостатков, а собранные в некое подобие даже не букета, а целого снопа, они обезображивали девичью мечту до неузнаваемости. Среднестатистический мужчина, доставшийся подругам, знакомым и малознакомым дамам, был ленив, неопрятен, груб, пьющ, гулящ, недалек и слаб. Зато Кротова знала, как с ним бороться и какого искать, чтобы потом не сожалеть о поставленном в паспорте штампе.

Толик от всей этой некондиции весьма выгодно отличался. Но многократно обманувшаяся в своих надеждах Лиза зареклась строить планы заранее. Она ждала инициативы от кавалера, а он хоть и медленно, но стабильно взбирался по лестнице новых отношений, ступенька за ступенькой преодолевая все дамские капризы. На Елизавету он смотрел с восторгом пятилетнего мальчишки, которому вместо одной порции эскимо достался килограмм мороженого.

– Лизка, ты такая… – восхищенно закатывал он глаза.

– Какая? – тут же уточняла Кротова. Одним из немногочисленных недостатков Толика было его неумение облекать мысли в словесную оболочку. Промежутки в речевых конструкциях он заполнял нечленораздельными междометиями и нецензурными словами. Но после любого непечатного возгласа он тут же краснел и галантно бормотал «извиняюсь». Лиза, хотя и знала, что переделать под себя взрослого состоявшегося мужчину задача невыполнимая, тем не менее упорно пыталась научить любимого изъясняться более внятно.

– Ну, такая! – Толик чертил в воздухе какие-то фигуры и цокал языком. – Ого-го! Ух! Вообще!

Если пару месяцев назад Лиза и мечтать не могла о столь искренних комплиментах, то теперь ей было недостаточно тарзаньих воплей. Аппетит приходит во время еды. Кротовой мечталось о красивых словах и утонченных серенадах, хотя в душе она готова была обойтись и безо всей этой ерунды. Лишь бы неласковый ветер перемен не сдул любимого, как сухой кленовый лист.

Дорогу осилит идущий. Эта простенькая истина поддерживала Катю в нелегком поиске нового рабочего места. Она заполняла анкеты, штудировала справочники по делопроизводству, компьютерам и даже Интернету. Она изучала рынок труда, присматривалась к требованиям работодателей и училась на чужом опыте, жадно впитывая обрывки разговоров в очередях соискательниц, обивавших пороги фирм по трудоустройству. Она узнала, что идти на биржу труда бессмысленно, что работодатели бывают нечисты на руку, что просить надо больше, чем хочешь, что соглашаться надо на все, а разбираться уже на месте, что про опыт работы надо врать, ссылаясь на то, что работала не по трудовой книжке. В голове ворочалась тяжелая информационная масса, день ото дня пополнявшаяся новыми сведениями. Оказывается, жизнь за пределами библиотеки была совсем другой.