— Ты где? — спрашиваю я, обменявшись с ним приветствиями.

— Дома.

— А ты? Я думал, вы поехали за покупками.

— Так и было. Потом я сказала, что у меня работа.

Замечаю, что мы оба старательно избегаем прямых упоминаний о Дарси.

— И что, тебе действительно нужно работать? — осторожно спрашивает он.

— Нет...

— Хорошо. Мне тоже. Может, увидимся?

— Буду дома через двадцать минут.

Декс приезжает раньше и ждет меня в коридоре, болтая с Хосе о футболе. Я очень рада его видеть и счастлива от того, что наконец освободилась от Дарси. Улыбаюсь, здороваюсь и думаю, узнал ли Хосе Декса, ведь тот бывал здесь с ней. Надеюсь, нет. Одобрения своих поступков я жду не только от родителей. Хочу получить его даже от консьержа.

Мы с Дексом поднимаемся на лифте и идем по коридору к моей двери. Я полна предвкушением и с нетерпением жду его прикосновений. Садимся на кушетку. Он берет меня за руки, и мы начинаем целоваться так страстно, что это само по себе уже кажется сексом. Что-то серьезное и одновременно жуткое. На ум приходят проповеди в воскресной школе и десять заповедей. Но это не измена. Мы оба свободны. Пока. Я все выбрасываю из головы, когда целую Декса. Чувства вины больше не будет — все время, пока мы вместе.

Внезапно нам кажется смешным ютиться на кушетке. Моя кровать будет куда удобнее. Ничего не случится, если мы просто туда переберемся. Это страхи подростка. А я — взрослая женщина с определенным жизненным опытом (хоть и очень ограниченным), я в состоянии контролировать себя в собственной же постели. Встаю и веду его через всю комнату. Он следует за мной, все еще держа меня за руку. Мы садимся в изножье кровати, и Декс снимает мокасины. Они надеты на босу ногу. Он шевелит большими пальцами и потирает ноги одну о другую. У него красивые ступни с высоким подъемом и изящные лодыжки.

— Иди ко мне, — говорит он, притягивает меня к себе, и мы валимся на подушки. Он сильный и горячий. Мы лежим на боку, друг против друга. Декс опять целует меня, и я прижимаюсь к нему. Внезапно он останавливается, покашливает и говорит: — Как странно. Быть с тобой вот так. И в то же время — очень естественно. Может быть, потому что мы долго дружили.

Я понимаю, что он имеет в виду. Вспоминаю юридическую школу. Нас трудно было назвать лучшими друзьями, но в то же время мы были достаточно близки и потому знали друг о друге многое — то, что всплывает само по себе, когда твое внимание всецело сосредоточено на таких вещах, как расторжение контракта и компенсация за нанесенный ущерб. Припоминаю все то, что узнала о Дексе до того, как появилась Дарси. Он католик. В старших классах играл в баскетбол и собирался поступать в Джорджтаун. У него есть старшая сестра по имена Тесса, которая переехала в Корнелл и теперь преподает английский язык в школе в Буффало. Его родители развелись, когда он был еще ребенком. Отец женился второй раз, а мать лечилась от рака молочной железы.

Было и то, что я узнала от Дарси, — кое-какие интимные детали, о которых я частенько думала в те дни. Что он ворчит по утрам. Что каждый вечер делает не менее пятиде-сяти отжиманий. Что никогда не оставляет на столе грязную посуду. Что ему было очень плохо, когда умер его дед, — это был единственный раз, когда она видела Декса плачущим. Что до нее у него были две подружки, и одна из них, Сюзанна Коэн, аналитик в той же фирме, что и он, бросила его и разбила ему сердце.

Если все это сложить — я знаю многое. Но хочется большего.

— Расскажи о себе, — говорю я. Как будто нам по восемнадцать лет.

Декс дотрагивается до моего лица, проводит пальцем от лба до губ и останавливается на подбородке.