Изменить размер шрифта - +

Он опустил голову и, казалось, старательно изучал свои туфли.

— Беда в том, что я не мог ничего тебе сказать. Отчасти, я полагаю, потому, что сам не мог это принять, отчасти потому, что ты была чертовски молода. И я держал себя в руках, зная, что иначе я либо убью тебя, либо не выпущу из постели.

Он улыбнулся ей и привалился боком к подоконнику.

— Думаю, мне второе больше по вкусу.

Улыбка Изабеллы была теперь гораздо уверенней.

Бранд тоже улыбнулся.

— Ммм. Но я не мог представить себя бегущим в постель — или в тюрьму — из-за ветреной молодой особы, которая сначала строит глазки моему соседу, а потом падает в обморок прямо в его объятия.

— Это был не обморок. И, в конце концов, ты все-таки пришел ко мне в постель.

Изабелла теребила рукав красного свитера.

— Я испытывал ужасный стыд. И правильно. — Он потряс головой, словно не мог избавиться от стыда за прошлое. — Черт, я же почти на десять лет старше тебя. Не дождался, пока ты повзрослеешь и поумнеешь, чтобы тебя больше не преследовали страх, беззащитность и… — Его губы неожиданно дрогнули. — И, полагаю, желание иметь отца.

— А я думала, ты меня не хочешь. Из-за Мэри.

Его большое тело на фоне залитого дождем окна было таким болезненно желанным, что Изабелла изо всех сил вцепилась в ручки кресла, чтобы не броситься ему на шею.

— Не хочешь… — Бранд скрестил руки на груди. — Я мужчина, Изабелла. Конечно, я не забыл Мэри. Но это не значило, что я не понимал, какая у меня привлекательная жена.

У Изабеллы пересохло во рту. Все еще держась за ручки кресла, она вскочила на ноги.

— Ты хочешь сказать, что все те месяцы мы могли жить вместе?..

Бранд оттолкнулся от окна, и, пока он шел к ней, она видела в его глазах отражение того, что он пережил за последние недели.

— Это был сущий ад, — сказал он. — Мы были близки с тобой всего один раз, и я сходил с ума от желания. Но я не знал, как мне соединить желание с моим пониманием ответственности. — Он печально улыбнулся. — Гордость еще, конечно. Как вы могли заметить, Изабелла Беллеца, у меня тоже есть гордость.

О, она это заметила. За это отчасти она полюбила его. И теперь, глядя на него, видя, как он сожалеет о том, что мог бы иметь давно, слыша его хриплый голос, она хотела подойти к нему и разгладить все морщинки на его лице.

Однако она все еще колебалась. Неужели его слова значат то, что ей хочется, чтобы они значили? Или он опять оттолкнет ее? Ошибки не должно быть.

Бранд подошел ближе. Казалось, будто он идет во сне и не может остановиться. Или не хочет. Изабелла шагнула ему навстречу. Между ними осталось совсем небольшое расстояние — не глубокая пропасть, через которую нельзя перекинуть мост, — и вот она уже в его объятиях, таких крепких, что едва может вздохнуть. Когда их губы встретились в поцелуе, которого она ждала пять лет, она твердо знала: что бы ни случилось в будущем, отныне они навсегда вместе.

Бранд так и не выпил свой кофе. Но боль в голове прошла.

 

— Бранд, — сказала Изабелла, когда они позднее гуляли по лесу, омытому дождем. — Бранд, ты в самом деле простил меня? И не будешь упрекать за Конни? Потому что, если я могу как-то загладить…

— Можешь, — ответил он. — Ты вернулась ко мне, Беллеца. — Он тронул мокрую еловую ветку. — Мне ли обижаться на то, что ты делала вопреки себе?

— Но ты обижался, — заметила Изабелла. — И долго.

— Да. И, может быть, еще буду. Ночью, когда я не смогу уснуть или когда не буду по уши занят делами.

Быстрый переход