Когда он оторвался от нее, она не могла отдышаться добрых несколько минут.

– Ты почувствовала? – спросил он, озадаченно хмуря брови.

– Что? – спросила Бренна, задыхаясь. Он отошел на шаг от дольмена.

– Могу поклясться, я почувствовал что-то необычное. В камне. Какую-то дрожь, не знаю что...

– Посмотри за камнем. Наверняка там прячется фея, – поддразнила Бренна.

– Очень смешно. Ну ладно, смейся, если хочешь! Но я что-то почувствовал. Клянусь.

– Правда? – Теперь Бренна была совершенно серьезна. – Ты наверняка слышал легенду, связанную с этими камнями.

– Нет. А есть легенда?

– Конечно. Говорят, что жрицы древних пиктов приходили сюда, чтобы зачать ребенка. Они приходили сюда со своими возлюбленными и любили друг друга прямо в центре каменного круга. А потом вставали, – Бренна прикусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться, – вот сюда, мне кажется. Ты как раз там стоишь.

Бренна улыбнулась, когда Колин отскочил от камня на два шага.

– И если зачатие происходило и камень был тому свидетелем, он дрожал.

– Как странно, – сказал Колин.

– Согласна, но мне кажется еще более странным, что камень задрожал, когда к нему прислонился ты. Неужели ты ждешь ребенка?

Бренна изо всех сил старалась сохранять серьезный вид. Нелегкое дело, особенно потому, что озадаченное выражение его лица почти сводило ее с ума. Она постучала пальцем по его подбородку, как будто обдумывая свое предположение.

– Может быть, когда я опиралась на тебя, а ты, в свою очередь, на камень... – Она покачала головой. – Нет, вряд ли.

Бренна улыбнулась, наблюдая за мужем. Кажется, он начинает понимать истинный смысл ее слов.

Он ахнул и потянулся к ней, положив руку ей на живот.

– Бренна Маклахлан, ты хочешь сказать мне что-то очень важное?

– Для тебя – леди Розмур, – возразила Бренна. – Хотя да, конечно, хочу. Я имею в виду, родить ребенка. Это будет сын, если маятник говорит правду.

Никогда раньше не видела Бренна мужа таким счастливым. Она даже не знала, что он умеет так радоваться!

– Спасибо, Бренна, – только и сумел он сказать, сам не свой от восторга. Потом Колин опустился перед ней на колени, прижавшись губами к ее животу. Бренна ерошила ему волосы, и шелковистые пряди скользили между пальцами.

– Это тебе спасибо, любимый, – ответила она. Глаза снова заволокло слезами, будь они неладны.

Колин встал, глядя на нее с любопытством:

– Ты слышала? Куда-то пропал твой акцент.

– Разве? Я не заметила. Кажется, вы сошли с ума, мистер Колин Розмур. Как я говорила, так и говорю.

– Стоило сделать тебя виконтессой, и ты уже выражаешься, как англичанка. Нет, так не пойдет. Я еще не видел, как ты купаешься в горной речке в одной нижней рубашке, а потом греешься на камне, дожидаясь, когда она высохнет. Неужели ты лишишь меня этого удовольствия? Я так долго представлял себе эту картину, что теперь она сводит меня с ума.

– Не думала, что на тебя это так подействовало, – рассмеялась Бренна. – Так и знала – не стоило рассказывать об этом джентльмену.

– А я не джентльмен, – сказал Колин, бросая на землю сюртук. Затем снял жилет, отстегнул подтяжки, развязал галстук.

– Бога ради, что ты делаешь?

– Раздеваюсь, – сказал Колин, пожав плечами. – Думаю, тебе нужно делать то же самое.

Он снял рубашку.