Мне хотелось выбраться отсюда, пока нас никто не нашел. Не обвинил нас. Стеди сидел, совершенно не обескураженный. Не двигался. Она свернулась в позе эмбриона у него на коленях, а он шептал что-то воздуху над ней.

Борозда на ее шее пройдет не скоро. Татуировка без туши. Как и ссадины на моих ладонях. Я дошел до раковины в кухне, пустил холодную воду на содранные ладони, затем принес Стеди влажное полотенце. Он обернул им ее шею, успокаивая кожу.

Кейти лежала и рыдала. Ее трясло. Я видел не даму, не королеву большого экрана, которая шла по красной дорожке, украшала обложки «Вог», «Пипл» или любого другого таблоида, а сломанное человеческое существо, дошедшее до самого дна. Я сел, опираясь спиной о стену, и сидел, размышляя о том, что я давно подозревал, но никогда не знал наверняка. Мужчина или женщина не созданы для того, чтобы им поклонялись. Мы физически не подходим для этого. Жизнь в свете софитов, на пьедестале, на вершине мира – это одиночество, отчаяние, убивающий душу опыт.

Я прошептал:

– Не позвать ли нам кого-нибудь?

Стеди посмотрел на шрам на запястье Кейти, на ссадину на ее шее и покачал головой. Он смотрел за окно, вниз, на огни дока.

– Нам необходимо вытащить ее отсюда так, чтобы не заметили акулы внизу. Оставить ее в таком месте, где бы ей на несколько дней была обеспечена анонимность. Покой. – Он кивнул. Как будто обдумал все еще до того, как мы сюда приехали. – У тебя дома.

– У меня дома? Почему у меня дома? Отвезите ее к себе. Отвезите ее в отель. Я ухожу отсюда, пока никто не обвинил меня…

– У тебя Кейти никто не найдет, именно это ей сейчас и нужно. И еще…

Стеди очень редко, если не сказать никогда, просил меня о чем-либо.

– Еще что?

– Тебе все равно, кто она такая, и ты не собираешься извлечь из этого выгоду.

Нет, мне из этого не выбраться. Я прижался головой к стене.

– Возможно, нам следует спросить ее?

Стеди убрал волосы с лица Кейти, прошептал что-то, она прижала его руку к сердцу и кивнула.

Он указал на кухню.

– Ключи висят на панели в кладовой. Возьми ключ с якорем. Служебный лифт доставит тебя в заднюю часть здания к нижнему уровню парковки. Там в дальнем углу есть выход. Ты сможешь пройти в темноте незамеченным и миновать толпу. Мы подойдем через несколько минут. И постарайся… – между его бровями появилась морщинка, – чтобы тебя никто не увидел.

Мне хотелось спросить его, откуда ему все это известно, но сейчас было не время. Как оказалось, я был прав, потому что в эту минуту Кейти повернулась, подняла голову, и ее вырвало. Стеди взмахом руки велел мне уйти, словно для того, чтобы избавить ее от еще большей неловкости.

Стоя в лифте, я изучал гладкие панели, пока лифт вез меня вниз. Никто из охраны не появился. Здесь люди ценили свою приватность. Внизу я выбрался из грузового гаража и направился вокруг комплекса к доку, располагавшемуся в конце длинного тупика и вдали от чужих ушей. Толпа журналистов и операторов угощалась эгногом, напитком из взбитых яиц с сахаром и ромом, и становилась все оживленнее. Указывая на верхний этаж и громко рассуждая о несправедливости богатства, они не подозревали о том, что почти случилось в тени западного крыла. У меня не было ни малейшего желания рассказывать им об этом, поэтому я просто продолжил свой путь. Быстрая лодка длиной чуть больше сорока футов, стоившая больше четверти миллиона долларов, была поднята на несколько футов над водой. Даже вне воды она выглядела быстроходной. Название на корме – «Снежная королева».