— Держи ухо востро, — предупредил ее Лео. — Он прикидывается дурачком и мелкой сошкой. На самом деле он один из тузов «Союзпушнины».

Натали помнила, что Уоллес хорошо отзывался о Шелпине, и ей была приятна его обходительность после пугающей мрачности пограничников. По дороге Шелпин завязал светскую беседу:

— Уоллес был моим другом. Мы много времени проводили вместе. Он любил наш город, нашу страну. Вы здесь впервые?

«Если он был так дружен с Уоллесом, как утверждает, то наверняка знает все про меня с его слов», — насторожилась Натали.

— Я родилась в Москве. Так получилось. Мой отец был дипломатом.

Натали решила ошарашить собеседника и произнесла это по-русски.

— Вы прекрасно владеете нашим языком. — Шелпин изобразил удивление.

— У меня было мало практики.

— Мы готовы вам помочь. Вы уже для нас не чужестранка. Вы почти наша!

— Благодарю.

После обычных для всех городов мира кварталов новостроек наконец-то за стеклами «тойоты» замелькали известные по открыткам силуэты старой царской столицы. Архитектура восемнадцатого века безбожно подавлялась наглым рекламным неоном двадцатого — главное достижение нынешнего градоначальника-демократа. Озабоченные женщины спешили или, наоборот, медленно брели по тротуарам Невского проспекта с тяжелыми сумками. Другие женщины, ярко накрашенные, подпирали стены возле ресторанов, застыв в неподвижности. Мужчины, в основном молодежь, несмотря на холод, жадно глотали пиво и лихо кидали импортные банки и бутылки в урны, неизменно промахиваясь.

По пути они пересекли множество выгнутых дугой мостов через реки и каналы.

— Всего их в городе шестьсот тридцать семь, — с гордостью поведал Шелпин.

Яркая реклама аукциона «Союзпушнины» светилась напротив подъезда «Астории».

— Два шага, и вы на рабочем месте, — сказал Шелпин.

— Замечательно.

Он проводил Натали до конторки портье. Улыбающийся молодой человек вручил ей тяжелый бронзовый ключ от номера.

— Мистер Уоллес был нашим самым желанным гостем. Мы рады видеть у нас его дочь.

— Жену! — отрезала Натали.

Она быстро расписалась в книге регистрации прибывающих.

— Елки-палки! — воскликнул администратор и обрушился на Шелпина, не подозревая, что Натали поймет его тираду: — Что ж ты не сказал мне…

— Не переживайте. Я привыкла к таким недоразумениям, — сказала Натали по-русски.

Челюсть у администратора отвисла. Он широко открыл рот, как рыба, вытащенная из воды. Если бы он быстро пришел в себя, инцидент был бы исчерпан. Но на него, казалось, обрушился новый удар. Взгляд его устремился куда-то поверх плеча Натали. Она обернулась. Трое мужчин в темных пальто пересекали вестибюль. Четвертый остался сторожить у двери.

Администратор буквально таял на глазах. Незнакомцы еще не произнесли ни слова, они только что появились, а он уже превратился в крохотное насекомое, которое эти люди могут походя брезгливо раздавить, наступив на него ботинком.

— В чем дело? — спросила Натали у застывшего как статуя Шелпина.

Представитель «Союзпушнины», казалось, потерял способность говорить.

— Эй! Это кто? Гангстеры?

— Ревизоры, — прошептал ей на ухо Шелпин.

Каждый из этих мужчин нес в руке кожаный «дипломат». Они прошли в комнату за конторкой портье.

— Проверка валютных счетов гостиницы.

Шелпин с облегчением выдохнул воздух. Теперь он вдохновенно врал.

— Не похоже на ревизоров! — громко сказала Натали.